Неточные совпадения
Поздно вечером я снова выглянул в окно. Ветер
раздувал потухший костер. На минуту вспыхивало тусклое пламя и на мгновение освещало худую фигуру старика.
Ночь была лунная и холодная. Предположения Дерсу оправдались. Лишь только солнце скрылось за горизонтом, сразу подул резкий, холодный ветер. Он трепал ветви кедровых стланцев и
раздувал пламя костра. Палатка парусила, и я очень боялся, чтобы ее не сорвало со стоек. Полная луна ярко светила на землю; снег блестел и искрился. Голый хребет Карту имел теперь еще более пустынный вид.
Наш костер почти совсем угас. Я разбудил Дерсу, и мы оба принялись
раздувать угли. В это время до слуха моего донеслись два каких-то отрывистых звука, похожие на вой.
Я собрал тлеющие головешки и стал их
раздувать.
Ветер сильно
раздувал огонь, вздымая тысячи искр кверху, кружил их в воздухе и уносил куда-то в глубь леса.
Костер почти что совсем угас: в нем тлели только две головешки. Ветер
раздувал уголья и разносил искры по снегу. Дерсу сидел на земле, упершись ногами в снег. Левой рукой он держался за грудь и, казалось, хотел остановить биение сердца. Старик таза лежал ничком в снегу и не шевелился.
Неточные совпадения
6-го числа утром вышел на площадь юродивый Архипушко, стал середь торга и начал
раздувать по ветру своей пестрядинной рубашкой.
Трех лучших телок окормили, потому что без водопоя выпустили на клеверную отаву и никак не хотели верить, что их
раздуло клевером, а рассказывали в утешение, как у соседа сто двенадцать голов в три дня выпало.
Тяжелый запах заменился запахом уксуса с духами, который, выставив губы и
раздув румяные щеки, Кити прыскала в трубочку.
— В первый раз, как я увидел твоего коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и прыгал,
раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его, в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор все мне опостылело: на лучших скакунов моего отца смотрел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся вороной скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким, прямым, как стрела, хребтом; он смотрел мне в глаза своими бойкими глазами, как будто хотел слово вымолвить.
У иных были лица, точно дурно выпеченный хлеб: щеку
раздуло в одну сторону, подбородок покосило в другую, верхнюю губу взнесло пузырем, которая в прибавку к тому еще и треснула; словом, совсем некрасиво.