Левый, возвышенный, террасообразный берег реки имеет высоту около 30 м и состоит из белой глины, в массе которой можно усмотреть блестки колчедана. Где-то в горах удэгейцы добывают довольно крупные куски обсидиана. Растительность в низовьях Кусуна довольно невзрачная и однообразная. Около реки, на островах и
по сухим протокам, — густые заросли тальников, имеющих вид высоких пирамидальных тополей, с ветвями, поднимающимися кверху чуть ли не от самого корня. Среди них попадается осина, немало ольхи.
Неточные совпадения
Этот какими-то силами оторванный от материка кусок
суши с высокими скалистыми берегами имеет форму подковы, обращенной открытой стороной к югу. Продолжением его
по направлению к материку будет остров Путятин и мыс Майдль. Ныне Аскольд известен как естественный питомник пятнистых оленей.
Кроме растущей здесь в изобилии калины, орешника и леспедецы мы заметили перистые пятерные листочки и характерные бледно-желтые цветы лапчатки, затем кустарниковую низкорослую рябину, дающую мелкие и почти безвкусные светло-красные плоды, а рядом с нею даурский можжевельник, стелющийся
по земле и поднимающий кверху свои густые зеленые ветви с матово-синим оттенком и прошлогодними
сухими ягодами.
Кому приходилось странствовать
по тайге, тот знает, что значит во время непогоды найти зверовую фанзу. Во-первых, не надо заготовлять много дров, а во-вторых, фанза все же теплее,
суше и надежнее, чем палатка. Пока стрелки возились около фанзы, я вместе с Чжан Бао поднялся на ближайшую сопку. Оттуда, сверху, можно было видеть, что делалось в долине реки Билимбе.
По дну длинных балок, прорезывающих террасы в направлении, перпендикулярном к линии тальвега долины, текут небольшие извилистые ручейки. Около их устьев кустарники прерываются, и их места занимают тростники и обыкновенная полынь саженной высоты, оспаривающие друг у друга открытые и
сухие места.
Тоскливо завывал ветер в трубе и шелестел
сухой травой на крыше. Снаружи что-то царапало
по стене, должно быть, качалась
сухая ветка растущего поблизости куста или дерева. Убаюкиваемый этими звуками, я сладко заснул.
Утром 11 сентября погода как будто немного изменилась к лучшему. Чтобы не терять напрасно время, мы собрали свои котомки и пошли вверх
по реке Арму. Местность была настолько ровная и однообразная, что я совершенно забыл, что нахожусь у подножия Сихотэ-Алиня. Здешний хвойный лес плохого дровяного качества, растет весьма неравномерно: болотистые поляны отделяются друг от друга небольшими перелесками, деревья имеют отмершие вершины и множество
сухих ветвей.
К вечеру мы дошли до маленькой зверовой фанзы, которую,
по словам Чан Лина, выстроил кореец-золотоискатель. Золота он не нашел, но соболей в тот год поймал много. Тут мы остановились. В сумерки Чан Лин и Дерсу ходили на охоту и убили сайка [Годовалый телок-изюбр, оставивший матку.]. Ночью они
по очереди и
сушили мясо.
На другой день мы продолжали наш путь вниз
по долине реки Такемы и в три с половиной дня дошли до моря уже без всяких приключений. Это было 22 сентября. С каким удовольствием я растянулся на чистой циновке в фанзе у тазов! Гостеприимные удэгейцы окружили нас всяческим вниманием: одни принесли мясо, другие — чай, третьи —
сухую рыбу. Я вымылся, надел чистое белье и занялся работой.
В сапогах
по карнизу идти рискованно; люди обыкновенно идут босые или надевают обувь мягкую и
сухую.
Старообрядцы говорят, что в год своего переселения они совершенно не имели
сухого фуража и держали коров и лошадей на подножном корму всю зиму, и,
по их наблюдениям, животные нисколько не похудели.
За перевалом тропа идет
по болотистой долине реки Витухэ.
По пути она пересекает четыре сильно заболоченных распадка, поросших редкой лиственницей. На
сухих местах царят дуб, липа и черная береза с подлесьем из таволги вперемежку с даурской калиной. Тропинка привела нас к краю высокого обрыва. Это была древняя речная терраса. Редколесье и кустарники исчезли, и перед нами развернулась широкая долина реки Кусун. Вдали виднелись китайские фанзы.
Река Кусун придерживается левой стороны долины. Она идет одним руслом, образуя
по сторонам много
сухих рукавов, играющих роль водоотводных каналов, отчего долина Кусуна в дождливое время года не затопляется водой.
По показаниям удэгейцев, за последние 30 лет здесь не было ни одного наводнения.
Среди этих кустарников еще можно было усмотреть отцветшие и увядшие: сабельник с ползучим корневищем; морошку с колючими полулежащими стеблями и желтыми плодами; болотную чину,
по внешнему виду похожую на полевой горошек и имеющую крылатый стебель и плоские бобы; затем ирис-касатик с грубыми
сухими и серыми листьями и, наконец, обычную в болотах пушицу — высокое и красивое белое растение.
У туземцев,
по его мнению, можно было получить
сухую юколу и чумизу.
Стрелки, узнав о том, что мы остаемся здесь надолго и даже, быть может, зазимуем, принялись таскать плавник, выброшенный волнением на берег, и устраивать землянку. Это была остроумная мысль. Печи они сложили из плитнякового камня, а трубу устроили по-корейски — из дуплистого дерева. Входы завесили полотнищами палаток, а на крышу наложили мох с дерном. Внутри землянки настлали ельницу и
сухой травы. В общем, помещение получилось довольно удобное.
Здесь в изобилии росли кедр и тополь, там и сям виднелись буро-серые ветки кустарникового клена с
сухими розоватыми плодами, а рядом с ним — амурская сирень, которую теперь можно было узнать только
по пучкам засохших плодов на вершинах голых ветвей с темно-серой корой.
Место для бивака было выбрано нельзя сказать чтобы удачное. Это была плоская седловина, поросшая густым лесом. В сторону от нее тянулся длинный отрог, оканчивающийся небольшой конической сопкой.
По обеим сторонам седловины были густые заросли кедровника и еще какого-то кустарника с неопавшей
сухой листвой. Мы нарочно зашли в самую чащу его, чтобы укрыться от ветра, и расположились у подножия огромного кедра высотой, вероятно, 20 м.
На дворе была уже весна: снег быстро таял. Из белого он сделался грязным, точно его посыпали сажей. В сугробах в направлении солнечных лучей появились тонкие ледяные перегородки; днем они рушились, а за ночь опять замерзали.
По канавам бежала вода. Она весело журчала и словно каждой
сухой былинке торопилась сообщить радостную весть о том, что она проснулась и теперь позаботится оживить природу.
Неточные совпадения
Солдат слегка притопывал. // И слышалось, как стукалась //
Сухая кость о кость, // А Клим молчал: уж двинулся // К служивому народ. // Все дали:
по копеечке, //
По грошу, на тарелочках // Рублишко набрался…
«Чего же он куражится? // Теперь порядки новые. // А он дурит по-старому: // Сенцо сухим-сухохонько — // Велел пересушить!»
Это была
сухая, желтая, с черными блестящими глазами, болезненная и нервная женщина. Она любила Кити, и любовь ее к ней, как и всегда любовь замужних к девушкам, выражалась в желании выдать Кити
по своему идеалу счастья замуж, и потому желала выдать ее за Вронского. Левин, которого она в начале зимы часто у них встречала, был всегда неприятен ей. Ее постоянное и любимое занятие при встрече с ним состояло в том, чтобы шутить над ним.
— Ишь, рассохся! — сердито крикнул конторщик на медленно ступавшего
по колчам ненаезженной
сухой дороги босыми ногами мужика. — Иди, что ль!
Как птица нырнул он между ветвями; острые колючки рвали мою одежду,
сухие сучья карагача били меня
по лицу.