Неточные совпадения
Выбрав один из них, мы стали взбираться на хребет. По наблюдениям Дерсу, дождь должен быть затяжным. Тучи низко
ползли над землей и наполовину окутывали
горы. Следовательно, на вершине хребта мы увидели бы только то, что было
в непосредственной от нас близости. К тому же взятые с собой запасы продовольствия подходили к концу. Это принудило нас на другой день спуститься
в долину.
Неточные совпадения
В возок боярский их впрягают, // Готовят завтрак повара, //
Горой кибитки нагружают, // Бранятся бабы, кучера. // На кляче тощей и косматой // Сидит форейтор бородатый, // Сбежалась челядь у ворот // Прощаться с барами. И вот // Уселись, и возок почтенный, // Скользя,
ползет за ворота. // «Простите, мирные места! // Прости, приют уединенный! // Увижу ль вас?..» И слез ручей // У Тани льется из очей.
— Море вовсе не такое, как я думала, — говорила она матери. — Это просто большая, жидкая скука.
Горы — каменная скука, ограниченная небом. Ночами воображаешь, что
горы ползут на дома и хотят столкнуть их
в воду, а море уже готово схватить дома…
В ночь с 25 на 26 июня шел сильный дождь, который прекратился только к рассвету. Утром небо было хмурое; тяжелые дождевые тучи низко
ползли над землей и, как саваном, окутывали вершины
гор. Надо было ждать дождя снова.
День склонялся к вечеру. По небу медленно
ползли легкие розовые облачка. Дальние
горы, освещенные последними лучами заходящего солнца, казались фиолетовыми. Оголенные от листвы деревья приняли однотонную серую окраску.
В нашей деревне по-прежнему царило полное спокойствие. Из длинных труб фанз вились белые дымки. Они быстро таяли
в прохладном вечернем воздухе. По дорожкам кое-где мелькали белые фигуры корейцев. Внизу, у самой реки,
горел огонь. Это был наш бивак.
Хитрый Коваль пользовался случаем и каждый вечер «
полз до шинка», чтобы выпить трохи горилки и «погвалтувати» с добрыми людьми. Одна сноха Лукерья ходила с надутым лицом и сердитовала на стариков. Ее туляцкая семья собиралась уходить
в орду, и бедную бабу тянуло за ними. Лукерья выплакивала свое
горе где-нибудь
в уголке, скрываясь от всех. Добродушному Терешке-казаку теперь особенно доставалось от тулянки-жены, и он спасался от нее тоже
в шинок, где гарцевал батько Дорох.