Неточные совпадения
Два дня я просидел в палатке, не отрываясь от планшета. Наконец
был нанесен
последний штрих и поставлена точка. Я взял ружье и пошел на охоту за козулями.
Действительно, сквозь разорвавшуюся завесу тумана совершенно явственно обозначилось движение облаков. Они быстро бежали к северо-западу. Мы очень скоро вымокли до
последней нитки. Теперь нам
было все равно. Дождь не мог явиться помехой. Чтобы не обходить утесы, мы спустились в реку и пошли по галечниковой отмели. Все
были в бодром настроении духа; стрелки смеялись и толкали друг друга в воду. Наконец в 3 часа дня мы прошли теснины. Опасные места остались позади.
Я решил заняться охотой, послал двух стрелков к китайцам на реку Адимил за покупками. За
последние пять дней я запустил свою работу, и нужно
было заполнить пробелы.
В тот момент, когда солнце скрылось за облаками, края
последних стали светиться, как будто
были из расплавленного металла.
Сегодняшняя вечерняя заря
была опять очень интересной и поражала разнообразием красок. Крайний горизонт
был багровый, небосклон оранжевый, затем желтый, зеленый и в зените мутно-бледный. Это
была паутина перистых облаков. Мало-помалу она сгущалась и наконец превратилась в слоистые тучи. Часов в 10 вечера за нею скрылись
последние звезды. Началось падение барометра.
Последний, по словам старика, поехал на лодке в деревню за продуктами и должен
был скоро возвратиться обратно.
Немного выше устья
последней, на левом берегу Такемы, по словам Чан Лина,
есть скалистая сопка, куда удэгейцы боятся ходить: там с гор всегда сыплются камни, там — обиталище злого духа Какзаму.
Скоро все разъяснилось: от
последних дождей вода в Такеме поднялась выше своего уровня, и этого
было достаточно, чтобы воспрепятствовать нам перейти вброд.
Для этого надо
было найти плёс, где вода шла тихо и где
было достаточно глубоко. Такое место скоро
было найдено немного выше
последнего порога. Русло проходило здесь около противоположного берега, а с нашей стороны тянулась длинная отмель, теперь покрытая водой. Свалив три большие
ели, мы очистили их от сучьев, разрубили пополам и связали в довольно прочный плот. Работу эту мы закончили перед сумерками и потому переправу через реку отложили до утра.
Вечером мы еще раз совещались. Решено
было, что, когда плот понесет вдоль берега, Аринин и Чжан Бао должны
будут соскочить с него первыми, а я стану сбрасывать вещи. Чан Лин и Дерсу
будут управлять плотом. Затем спрыгиваю я, за мной Дерсу,
последним оставляет плот Чан Лин.
Следующие два дня
были дождливые, в особенности
последний. Лежа на кане, я нежился под одеялом. Вечером перед сном тазы
последний раз вынули жар из печей и положили его посредине фанзы в котел с золой. Ночью я проснулся от сильного шума. На дворе неистовствовала буря, дождь хлестал по окнам. Я совершенно забыл, где мы находимся; мне казалось, что я сплю в лесу, около костра, под открытым небом. Сквозь темноту я чуть-чуть увидел свет потухающих углей и испугался.
Переправа через скалу Ван-Син-лаза действительно
была очень опасна. Я старался не глядеть вниз и осторожно переносил ногу с одного места на другое.
Последним шел Дерсу. Когда он спустился к берегу моря, я облегченно вздохнул.
27 сентября
было посвящено осмотру реки Найны, почему-то названной на морских картах Яходеи-Санка. Река эта длиной 20 км; истоки ее находятся в горах Карту, о которых
будет сказано ниже. Сначала Найна течет с севера на юг, потом поворачивает к юго-востоку и
последние 10 км течет к морю в широтном направлении. В углу, где река делает поворот, находится зверовая фанза. Отсюда прямо на запад идет та тропа, по которой прошел А.И. Мерзляков со своим отрядом.
Об этих Дыроватых камнях у туземцев
есть такое сказание. Одни люди жили на реке Нахтоху, а другие — на реке Шооми.
Последние взяли себе жен с реки Нахтоху, но, согласно обычаю, сами им в обмен дочерей своих не дали. Нахтохуские удэгейцы отправились на Шооми и, воспользовавшись отсутствием мужчин, силой забрали столько девушек, сколько им
было нужно.
Дерсу достал из котомки
последний сухарь и советовал
поесть.
Не зная, какой длины и ширины
будет площадь поваленного леса, мы предпочли
последнее.
Теперь в отряде осталось только 7 человек: я, Дерсу, Чжан Бао, Захаров, Аринин, Туртыгин и Сабитов.
Последние не пожелали возвращаться во Владивосток и добровольно остались со мной до конца экспедиции. Это
были самые преданные и самые лучшие люди в отряде.
Река Кусун придерживается левой стороны долины. Она идет одним руслом, образуя по сторонам много сухих рукавов, играющих роль водоотводных каналов, отчего долина Кусуна в дождливое время года не затопляется водой. По показаниям удэгейцев, за
последние 30 лет здесь не
было ни одного наводнения.
На заводях Кусуна мы застали старого лодочника маньчжура Хей-ба-тоу, что в переводе значит «морской старшина». Это
был опытный мореход, плавающий вдоль берегов Уссурийского края с малых лет. Отец его занимался морскими промыслами и с детства приучил сына к морю. Раньше он плавал у берегов Южно-Уссурийского края, но в
последние годы под давлением русских перекочевал на север.
С
последней будет перевал на реку Сваин, впадающую в море севернее реки Кузнецова.
Меня заинтересовало, как Дерсу узнал, что у Янсели должна
быть сетка на соболя. Он ответил, что по дороге видел срезанный рябиновый прутик и рядом с ним сломанное кольцо от сетки, брошенное на землю. Ясно, что прутик понадобился для нового кольца. И Дерсу обратился к удэгейцу с вопросом,
есть ли у него соболиная сетка.
Последний молча развязал котомку и подал то, что у него спросили. Действительно, в сетке одно из средних колец
было новое.
Последние дни
были холодные и ветреные. Анемометр показывал 225. Забереги на реке во многих местах соединились и образовали природные мосты. По ним можно
было свободно переходить с одной стороны реки на другую.
Я полагал
было пойти в фанзы к удэгейцам, но Дерсу советовал остаться на берегу моря. Во-первых, потому, что здесь легче
было найти пропитание, а во-вторых, он не терял надежды на возвращение Хей-ба-тоу. Если
последний жив, он непременно возвратится назад,
будет искать нас на берегу моря, и если не найдет, то может пройти мимо. Тогда мы опять останемся ни с чем. С его доводами нельзя
было не согласиться.
Если это не удастся, она берет кабаргу измором, для чего преследует ее до тех пор, пока та от усталости не упадет; при этом, если на пути она увидит другую кабаргу, то не бросается за нею, а
будет продолжать преследование первой, хотя бы эта
последняя и не находилась у нее в поле зрения.
Последний раз на плантации женьшеня он
был лет 15 назад.
Среди
последних был удэгеец Логада, знакомый мне еще с прошлого года.
За
последние четыре дня река хорошо замерзла. Лед
был ровный, гладкий и блестел как зеркало. Вследствие образования донного льда и во время ледостава вода в реке поднялась выше своего уровня и заполнила все протоки. Это позволило нам сокращать путь и идти напрямик, минуя извилины реки и такие места, где лед стал торосом.
Немного выше Сигоу (километра на два)
есть еще два поселка — Цамодынза [Цяо-ма-ти-гоу-цзы — высота, покрытая дубовыми деревьями.] и Дафазигоу (
последний ныне заброшен).
Река Алчан
будет правым, самым большим и
последним притоком Бикина. Верховья ее находятся в горах Оло (по-китайски Олонцзинза [Олонь-чунь-динь-цзы — орочонская вершина.]).
Я отвел ему маленькую комнату, в которой поставил кровать, деревянный стол и два табурета.
Последние ему, видимо, совсем
были не нужны, так как он предпочитал сидеть на полу или чаще на кровати, поджав под себя ноги по-турецки. В этом виде он напоминал бурхана из буддийской кумирни. Ложась спать, он по старой привычке поверх сенного тюфяка и ватного одеяла каждый раз подстилал под себя козью шкурку.
В Тахобе впадают следующие горные речки: справа — Коде с притоками Хуаты, Боноксе и Буланя. Затем
будут реки: Хулялиги, Бали, Онюхи, Анмали и Таха. Между ними
есть высокая гора Ангухи с приметным камнем на вершине, которую солоны населяют чудесами своего воображения. Дальше идут: Онюхи, Анмаш, Дадаву и Та-а. Левыми притоками Тахобе
будут: Каньчжу, Агдыхе 1-я и Агдыхе 2-я. Леса по долинам
последних двух рек совершенно выгорели.
После реки Сваин
будет еще несколько горных ручьев: Юкса, Геу, Суня (Сунерл), Сигбали, Бален и Бизису.
Последний по-русски называется Каменной речкой.
Расчет маршрутов
будет такой, по одному дню пути: от моря до реки Улиха; от реки Улиха до реки Сесынгу; от этой
последней до Цзагдасу; от Цзагдасу до реки Бя; от Бя до реки Тунга.
С левой стороны Бикин принимает в себя речки: Яунга, Имагасигчи, Хутунге и Хованда (по-китайски Хандагоу — лосиная долина). С этой
последней будет перевал на реку Арму. Немного не доходя местности Лаохозен, река Бикин с правой стороны подмывает скалистую сопку Нянкулакчи, а с левой — Танцанзу.
На этом протяжении Бикин имеет направление к западо-северо-западу и принимает в себя справа речки: Мангу, Дунги (по-китайски Днудегоу — падь семьи Дун) с притоком Ябкэ, Нуньето и вышеупомянутую Катэта-бауни.
Последняя длиною километров 10. Здесь
будет самый близкий перевал на реку Хор. Немного выше речки Гуньето можно видеть скалы Сигонку-Гуляни — излюбленное место удэгейских шаманов. Слева Бикин принимает в себя речку Дунгоузу (восточная долина) и ключи Кайлю и Суйдогау (долины выдр).
Река Алчан, как уже
было сказано выше, раньше имела устье около Табандо. В нижнем течении оно проходит по старому руслу Бикина.
Последний во время какого-то большого наводнения (которое
было так давно, что о нем не помнят даже старожилы) отклонился в сторону и, дойдя до реки Силана, текущей с юга, воспользовался ее руслом, и таким образом получился новый Бикин.