Неточные совпадения
Лица Савушки не видно. Как мраморное изваяние, он
стоял на корме лодки, «вперив глаза
во тьму ночи», и, казалось, совсем не замечал того, что вокруг него происходило. Фигура ороча с веслом в руке, лодка с людьми среди
мрака напоминали мне картину Доре из мифологии греков, на которой был изображен Харон, перевозящий на лодке умерших через подземную реку Стикс.
При том жизнеощущении, которым полон Достоевский, это упорное богоборчество его вполне естественно. Мир ужасен, человек безнадежно слаб и безмерно несчастен, жизнь без бога — это «медленное страдание и смерть» (Ставрогин). Какая же, в таком случае, свобода обращения к богу, какая любовь к нему? Нищий, иззябший калека
стоит во мраке перед чертогом властителя. Если он запоет властителю хвалу, то потому ли, что возлюбил его, или только потому, что в чертоге тепло и светло?
Неточные совпадения
Алеша
стоял на перекрестке у фонаря, пока Иван не скрылся совсем
во мраке.
«Кто он?» Эти два слова точно
стояли перед моими глазами, начертанные
во мраке; точно низкое зловещее облако повисло надо мною — и я чувствовал его давление — и ждал, что вот-вот оно разразится.
Улица тяжела на подъем в смысле умственном; она погрязла в преданиях, завещанных
мраком времен, и нимало не изобретательна. Она хочет, чтоб торжество досталось ей даром или,
во всяком случае,
стоило как можно меньше. Дешевле и проще плющильного молота ничего
мраком времен не завещано — вот она и приводит его в действие, не разбирая, что и
во имя чего молот плющит. Да и где же тут разобраться, коль скоро у всех этих уличных"охранителей"поголовно поджилки дрожат!
Едва только кончилась беспримерная в летописях мира борьба, в которой русская доблесть и верность
стояла против соединенных усилий могущественных держав Запада, вспомоществуемых наукою, искусством, богатством средств, опытностию на морях и всею их военного и гражданскою организацией, — едва кончилась эта внешняя борьба под русскою Троею — Севастополем, как началась новая борьба — внутренняя — с пороками и злоупотреблениями, скрывавшимися доселе под покровом тайны в стенах канцелярий и
во мраке судейских архивов.
Во мраке качались гигантские ветви, старые стволы
стояли, точно великаны-призраки, и ни одна звезда не заглядывала в чащу, ни один луч не освещал темноты.