Неточные совпадения
(Материалы
по изучению Уссурийского края).
Продолжателем работ Палладия является основатель Общества
изучения Амурского края Ф. Ф. Буссе. Работы его относятся к 1883–1889 годам. Разъезжая
по области в качестве заведующего переселенческим делом, Буссе обратил внимание на древние городища, оставленные в стране ее первоначальным населением, и описал некоторые из них. [Ф. Буссе. Древности Амурского края. «Записки Общества
изучения Амурского края», 1908 г., том XII.] Работы Буссе впоследствии продолжил князь П. А. Кропоткин.
В 1894 году капитан Генерального штаба С. Леонтович производит съемку реки Тумнина и составляет орочско-русский словарь. [С. Леонтович. Орочско-русский словарь. «Записки Общества
изучения Амурского края», 1896 г., том V, вып. 2.] В том же 1894 году и следующем, 1895 году геолог Д. В. Иванов совершает четыре маршрута. Первый —
по Амуру от города Хабаровска до озера Кизи и затем
по реке Хоюлю через хребет Сихотэ-Алинь к Императорской гавани.
Неточные совпадения
Клим ощущал в себе игру веселенького снисхождения ко всем, щекочущее желание похлопать
по плечу Кутузова, который с одинаковым упрямством доказывал необходимость
изучения Маркса и гениальность Мусоргского; наваливаясь на немого, тихого Спивака, всегда сидевшего у рояля, он говорил:
Юноша шаркнул ногой
по полу, исчез, а Самгин, развернув «Дело о взыскании крестьянами Уховыми Иваном и Пелагеей с пот. почет. гражданина Левашова убытков за увечье», углубился в
изучение дела.
Все это делалось не ради рисовки: мы слишком хорошо знали друг друга. Делалось это просто
по вкоренившейся многолетней привычке не пропускать никакой мелочи и ко всему относиться внимательно. Если бы он не занимался
изучением следов с детства, то умер бы с голода. Когда я пропускал какой-нибудь ясный след, Дерсу подсмеивался надо мной, покачивал головой и говорил:
Сверх передней и девичьей, было у меня еще одно рассеяние, и тут,
по крайней мере, не было мне помехи. Я любил чтение столько же, сколько не любил учиться. Страсть к бессистемному чтению была вообще одним из главных препятствий серьезному учению. Я, например, прежде и после терпеть не мог теоретического
изучения языков, но очень скоро выучивался кой-как понимать и болтать с грехом пополам, и на этом останавливался, потому что этого было достаточно для моего чтения.
Бакай хотел мне что-то сказать, но голос у него переменился и крупная слеза скатилась
по щеке — собака умерла; вот еще факт для
изучения человеческого сердца. Я вовсе не думаю, чтоб он и мальчишек ненавидел; это был суровый нрав, подкрепляемый сивухою и бессознательно втянувшийся в поэзию передней.