Едва мы отчалили от берега, как вдруг откуда-то сбоку из-под кустов вынырнула оморочка. В ней стояла женщина с острогой в руках. Мои спутники окликнули ее. Женщина быстро оглянулась и, узнав своих, положила острогу в лодку. Затем она села на дно лодки и, взяв в руки двухлопастное весло,
подошла к берегу и стала нас поджидать. Через минуту мы подъехали к ней.
Скоро мы миновали какие-то утесы, обогнули галечниковую отмель, а за ней опять
подошли к берегу, заросшему, низкорослыми ивняками.
Когда солнце взошло, мы были уже далеко от реки Копи. Не
подходя к берегу, Савушка дал людям короткий отдых. Широкая мертвая зыбь чуть заметно колебала спокойную поверхность океана и так же тихо подымала и опускала лодки на одном месте.
Когда лодки
подходили к берегу, на гребне одной из сопок появилось большое животное. Я думал, что это лось, но Вандага отрицательно покачал головой и назвал его «богиду» (северный олень). По-видимому, животное заметило нас, потому что бросилось бежать и быстро скрылось за гребнем.
Неточные совпадения
В это время на реке послышались тихие всплески, и вслед за тем из темноты вынырнула женщина на оморочке. Она пристала
к берегу и втащила оморочку на
берег.
Подойдя к огню, она подала мне две большие рыбины и пару уток, которых тоже заколола острогою. Я поблагодарил ее и обещал дать ее сыновьям ружейных патронов, в которых, как я узнал, они очень нуждались.
Громадное количество воды, выносимое обоими протоками, не могло вместиться в русло реки. Ее вздымало кверху большим пузырем, который все время перемещался и
подходил то
к одному, то
к другому
берегу реки. Вода точно кипела и находилась в быстром вращательном движении, разбрасывая по сторонам белую пену.
Огибая мыс Чумаки, наша лодка
подошла ближе
к берегу.
Большой разбитый пароход был около самого
берега. Еще несколько минут, еще несколько ударов веслами, и лодки
подошли к погибшему судну «Хедвинг» и стали под его прикрытием с подветренной стороны.
Едва лодка
подходила к ним на расстояние ружейного выстрела, как они снимались все разом и, отлетев в сторону, садились на воду у противоположного
берега.
К восьми часам утра мы перебрались через последний мыс и
подошли к реке Нельме. На другой ее стороне стояла юрта. Из отверстия в ее крыше выходил дым; рядом с юртой на песке лежали опрокинутые вверх дном лодки, а на самом
берегу моря догорал костер, очевидно он был разложен специально для нас. Его-то мы и видели ночью. Из юрты вышел человек и направился
к реке. В левой руке он держал за жабры большую рыбину, а в правой — нож.
Так рассуждая, мы незаметно
подошли к реке. У другого ее
берега в лодке сидели удэхейцы. Чжан-Бао окликнул их. Они тотчас подали улимагду. Через десять минут мы были на биваке.
Мало-помалу лодки начали приближаться
к берегу и через полчаса
подошли к мысу, представляющему собой прекрасные образцы столбчатого распадения базальтов.
Оказалось, что удэхейцы разошлись. Услышав звуки топоров и увидев зарево огня на
берегу моря, местные удэхейцы пошли на разведку.
Подойдя почти вплотную
к нам, они стали наблюдать. Убедившись, что они имеют дело с людьми, которые их не обидят, удэхейцы вышли из засады. Вскоре явились и наши провожатые. Они нашли юрту и в ней женщину. Узнав, что мужчины отправились на разведку, они позвали ее с собой и пошли прямо на бивак.
Заметив наш маневр, лисица побежала влево
к озерку с намерением переплыть на другую его сторону, но в это время
к берегу подошел Чжан-Бао с собакой.
По левому
берегу от Дыровитого утеса (Када Сангани) ряд невысоких сопок, оканчивающихся утесом Хонтоаса, за которым расстилается обширное низменное пространство с речкой Пакту; потом горы опять
подходят к речке и на протяжении пяти километров образуют отвесные обрывы.
Восьмого апреля мы
подошли к реке Тепты, по которой можно выйти на реку Мука, впадающую в Ботчи. Это обычный путь для удэхейцев, совершающих зимнее путешествие вдоль
берега моря на собаках.
Около городка Симодо течет довольно быстрая горная речка: на ней было несколько джонок (мелких японских судов). Джонки вдруг быстро понеслись не по течению, а назад, вверх по речке. Тоже необыкновенное явление: тотчас послали с фрегата шлюпку с офицером узнать, что там делается. Но едва шлюпка
подошла к берегу, как ее водою подняло вверх и выбросило. Офицер и матросы успели выскочить и оттащили шлюпку дальше от воды. С этого момента начало разыгрываться страшное и грандиозное зрелище.
В это время идущий впереди Ноздрин остановился и грузно опустился на край нарты. Мы оба следовали за ним и как будто только этого и ждали. Рожков немедленно сбросил с плеч лямку и тоже сел на нарту, а я
подошел к берегу и привалился к вмерзшему в лед большому древесному стволу, наполовину занесенному песком и илом.
Когда тело отнесено было в каюк, чеченец-брат
подошел к берегу. Казаки невольно расступились, чтобы дать ему дорогу. Он сильною ногой оттолкнулся от берега и вскочил в лодку. Тут он в первый раз, как Оленин заметил, быстрым взглядом окинул всех казаков и опять что-то отрывисто спросил у товарища. Товарищ ответил что-то и указал на Лукашку. Чеченец взглянул на него и, медленно отвернувшись, стал смотреть на тот берег. Не ненависть, а холодное презрение выразилось в этом взгляде. Он еще сказал что-то.
Неточные совпадения
Корабль
подойдет величественно
к самому
берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка.
Никогда еще большой корабль не
подходил к этому
берегу; у корабля были те самые паруса, имя которых звучало как издевательство; теперь они ясно и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы бытия и здравого смысла.
Едва мы
подошли к проливцу между Паппенбергом и Ивосима, как вслед за нами, по обыкновению, с разных точек бросились японские казенные лодки, не стоящие уже кругом нас цепью, с тех пор как мы отбуксировали их прочь, а кроющиеся под
берегом.
Мы
подошли к нашим палаткам, разбитым на самом
берегу, под деревьями, и застали Гошкевича среди букашек, бабочек, раков — живых и мертвых, потрошеных и непотрошеных птиц, змей и ящериц.
Но холодно; я прятал руки в рукава или за пазуху, по карманам, носы у нас посинели. Мы осмотрели,
подойдя вплоть
к берегу, прекрасную бухту, которая лежит налево, как только входишь с моря на первый рейд. Я прежде не видал ее, когда мы входили: тогда я занят был рассматриванием ближних
берегов, батарей и холмов.