Неточные совпадения
В пятницу 27 июля мы начали спуск с водораздела. На следующий
день я определил поправку хронометра, а в полдень взял высоту
солнца.
Мы все ужасно страдали от мошки, ее особенно много появлялось во вторую половину
дня, когда
солнце начинало склоняться к горизонту. С радостью мы встречали вечерний закат; сумерки и ночная тьма давали отдых от ужасного «гнуса». [Так называют сибиряки мошку.]
День клонился к вечеру.
Солнце только что скрылось за горами и посылало кверху свои золотисто-розовые лучи. На небе в самом зените серебрились мелкие барашковые облака. В спокойной воде отражались лесистые берега. Внизу у ручейка белели две палатки, и около них горел костер. Опаловый дым тонкой струйкой поднимался кверху и незаметно таял в чистом и прохладном воздухе.
Днем бывает настолько тепло, что можно итти в одной рубашке, но как только
солнце скроется за горизонтом, роса превращается в иней и лужи покрываются тонким слоем льда.
На другой
день Карпушка, действительно, разбудил нас очень рано. Еще не рассветало, но уже по звездам было видно, что
солнце приближается к горизонту. За ночь море заметно успокоилось. Волны ласково всплескивались на камни и почти бесшумно скатывались назад.
Я думал, что на другой
день мы рано поедем дальше. Однако Игнатий советовал обождать восхода
солнца. Приметы были какие-то неопределенные: одни облака шли на восток, другие — им навстречу, иные казались неподвижными; по морю кое-где кружились вихри.
Для поправок хронометра я взял абсолютные высоты
солнца над горизонтом и в час
дня вычислил широту места.
Был прохладный осенний
день. Вверху между остроконечными хвойными вершинами виднелось безоблачное голубое небо.
Солнце посылало ослепительные лучи свои и как будто хотело воскресить растительность на земле. В лесу стояла такая глубокая тишина, что всякий шум, производимый человеком, казался святотатством. Я окликнул стрелков, но эхо тотчас вернуло мой возглас обратно.
Был один из тех приятных прохладных
дней, которыми отличается осень в Зауссурийском крае. Светлое, но не жаркое
солнце, ясное голубое небо, полупрозрачная синеватая мгла в горах, запах моря и паутины, затканной по буро-желтой траве, — все говорило за то, что уже кончилось лето и приближаются холода, от которых должна будет замерзнуть вода в реках и закоченеть деревья.
Мне нужно было привязаться к какому-нибудь астрономическому пункту. Ближайшим к реке Самарге был пункт на мысе Суфрен. Я решил воспользоваться хорошей погодой и в тот же
день после обеда отправился туда, чтобы переночевать на месте работ и на другое утро при восходе
солнца произвести поправки хронометра. В помощь себе я взял китайца Чжан-Бао и двух удэхейцев: Вензи и Янгуя из рода Каза. Я плохо рассчитал время и к устью реки Самарги прибыл поздно.
День чуть только начинал брезжить, когда я разбудил своих разоспавшихся спутников. Пока удэхейцы грели чай, я с Чжан-Бао приготовил все для наблюдений. Скопившиеся на востоке туманы как будто хотели заслонить собою
солнце, но, убедившись в бесполезности неравной борьбы, стали быстро таять. Я выждал, когда лучезарное светило немного поднялось по небосклону, и начал инструментом брать абсолютные высоты его над горизонтом.
Распрощавшись с удэхейцами, я отправился через переволок на Анюй. В этот
день утром мы имели случай наблюдать интересное оптическое явление. Сибиряки называют его «
солнцем с ушами» и говорят, что оно предвещает морозы.
Часов в десять утра, когда дневное светило поднялось над горизонтом градусов на десять, справа и слева от него появилось два радужных светящихся пятна, и от них в сторону протянулись длинные лучи, суживающиеся к концам. Одновременно над
солнцем появилась радуга, обращенная выпуклой частью к горизонту, а концами — к зениту.
День был морозный, тихий, небо безоблачное, деревья сильно заиндевели.
Утро было тихое. Туман над полыньей сгустился еще больше. Золотисто-розовые лучи восходящего
солнца алели на высоких облаках в небе и на восточных склонах гор, покрытых заиндевелыми кедровниками.
День обещал хорошую погоду.
На следующий
день утро было тихое,
солнце взошло в туманной мгле.
На другой
день, захватив с собой достаточный запас юколы и охапку сухой травы, смоченной в растворе соли и высушенной на
солнце, он пошел за зверем.
Наташа. И они тоже, я им скажу. Они добрые… (Идет.) К ужину я велела простокваши. Доктор говорит, тебе нужно одну простоквашу есть, иначе не похудеешь. (Останавливается.) Бобик холодный. Я боюсь, ему холодно в его комнате, пожалуй. Надо бы хоть до теплой погоды поместить его в другой комнате. Например, у Ирины комната как раз для ребенка: и сухо, и целый
день солнце. Надо ей сказать, она пока может с Ольгой в одной комнате… Все равно днем дома не бывает, только ночует…
Неточные совпадения
«Парома не докличешься // До
солнца! перевозчики // И днем-то трусу празднуют, // Паром у них худой, // Пожди!
У вас товар некупленный, // Из вас на
солнце топится // Смола, как из сосны!» // Опять упали бедные // На
дно бездонной пропасти, // Притихли, приубожились, // Легли на животы; // Лежали, думу думали // И вдруг запели.
Ранним утром выступил он в поход и дал
делу такой вид, как будто совершает простой военный променад. [Промена́д (франц.) — прогулка.] Утро было ясное, свежее, чуть-чуть морозное (
дело происходило в половине сентября).
Солнце играло на касках и ружьях солдат; крыши домов и улицы были подернуты легким слоем инея; везде топились печи и из окон каждого дома виднелось веселое пламя.
На другой
день, едва позолотило
солнце верхи соломенных крыш, как уже войско, предводительствуемое Бородавкиным, вступало в слободу. Но там никого не было, кроме заштатного попа, который в эту самую минуту рассчитывал, не выгоднее ли ему перейти в раскол. Поп был древний и скорее способный поселять уныние, нежели вливать в душу храбрость.
У меня
солнце каждый
день на востоке встает, и я не могу распорядиться, чтобы оно вставало на западе!"