Неточные совпадения
От устья реки Мафаца берег делает поворот к юго-востоку и тянется
в этом направлении до
мыса Песчаного. На этом протяжении массивно-кристаллические породы уступают туфам. Слои их большей частью лежат горизонтально и только местами делают небольшие уклоны
в ту и другую
сторону. Они резко окрашены и хорошо видны,
в особенности если немного отойти от берега. На половине пути между Императорской гаванью и озером Гыджу выделяется гора Охровая, также состоящая из гранита.
Недалеко от берега на большом плоском камне сидело несколько гагар. Птицы собрались на ночлег, но, услышав людские голоса, повернули головы
в нашу
сторону. Теперь они плохо видели и потому еще более насторожились. Наконец, одна гагара не выдержала. Тяжело взмахнув крыльями, она поднялась
в воздух. Тотчас вслед за нею снялись все остальные птицы и низко над водой полетели к тому
мысу, который остался у нас позади.
К восьми часам утра мы перебрались через последний
мыс и подошли к реке Нельме. На другой ее
стороне стояла юрта. Из отверстия
в ее крыше выходил дым; рядом с юртой на песке лежали опрокинутые вверх дном лодки, а на самом берегу моря догорал костер, очевидно он был разложен специально для нас. Его-то мы и видели ночью. Из юрты вышел человек и направился к реке.
В левой руке он держал за жабры большую рыбину, а
в правой — нож.
Мыс Суфрен со
стороны моря имеет вид конусообразной башни, прорезанной наискось какой-то цветистой жилой. Море пробило
в ней береговые ворота, к которым на лодке из-за множества подводных камней подойти трудно.
Дней через десять я решил предпринять еще одну экскурсию по речке Токто, впадающей
в Самаргу с левой
стороны,
в 24 километрах от устья. Я намеревался выйти на реку Укумига и от нее через второй перевал выйти на реку Адими, впадающую
в море около
мыса Суфрен. На этот раз со мной пошли Ноздрин, удэхеец Дилюнга и Чжан-Бао. Наше походное и бивачное снаряжение состояло из ружей, топора, двух полотнищ палаток и продовольствия по расчету на пять суток.
Неточные совпадения
Мы после узнали, что для изготовления этого великолепного обеда был приглашен повар симабарского удельного князя. Симабара — большой залив по ту
сторону мыса Номо, милях
в двадцати от Нагасаки. Когда князь Симабара едет ко двору, повар, говорили японцы, сопутствует ему туда щеголять своим искусством.
9-го мы думали было войти
в Falsebay, но ночью проскользнули мимо и очутились миль за пятнадцать по ту
сторону мыса. Исполинские скалы, почти совсем черные от ветра, как зубцы громадной крепости, ограждают южный берег Африки. Здесь вечная борьба титанов — моря, ветров и гор, вечный прибой, почти вечные бури. Особенно хороша скала Hangklip. Вершина ее нагибается круто к средине, а основания выдается
в море. Вершины гор состоят из песчаника, а основания из гранита.
Со всех
сторон глядят на нас
мысы, там и сям видны маленькие побочные заливы, скалы и кое-где брошенные
в одиночку голые камни.
С левой
стороны Холонку принимает
в себя только один приток — Тальмакси, по которому можно выйти на реку Пия, впадающую
в море на 20 км выше
мыса Плитняк.
Между Унтугу и рекой Кузнецова горные породы располагаются
в следующем порядке: около ручья Унтугу-Сагды с правой
стороны виднеются выходы конгломератов из мелкой окатанной гальки, имеющие протяжение от северо-востока к юго-западу — 51° с углом падения
в 18°; далее, у
мыса Хорло-дуони, — красные метаморфизованные лавы; еще южнее, около реки Кань-чжоу, — цветные чередующиеся слои базальтового туфа мощностью около 120–130 м и еще дальше — какая-то изверженная зеленокаменная порода со шлирами.