Неточные совпадения
Что-то сдвинулось
в мозгу: на несколько минут словно затмилось
сознание, и это уже не Тимохин лежит и не над ним служат, а лежит он, Саша, и эти руки его; так очевидно и так страшно было замещение одного другим, что Саша зашевелил пальцами и подумал, холодея: «Скорее, скорее надо убедиться, что это мои руки и
шевелятся». И так же внезапно успокоился и задумался о Тимохине и
в одно мгновение необыкновенно быстрыми мыслями понял всю его жизнь.
Но что-то досадное
шевелилось в мыслях и не давалось
сознанию — иное, чем жалость, иное, чем собственная смерть, иное, чем та страшная ночь
в лесу, когда умер Колесников…
Неточные совпадения
Я все-таки улыбался, но так страдал
в эту минуту
сознанием своей глупости, что готов был провалиться сквозь землю и что во что бы то ни стало чувствовал потребность
шевелиться и говорить что-нибудь, чтобы как-нибудь изменить свое положение.
Егор Егорыч, с одной стороны, убеждался возвышенностью и доказательностью доводов Михаила Михайлыча, а с другой —
в нем,
в глубине его
сознания,
шевелилось нечто и против.
Когда дано было более 50 ударов, крестьянин перестал кричать и
шевелиться, и доктор, воспитанный
в казенном заведении для служения своими научными знаниями своему государю и отечеству, подошел к истязуемому, пощупал пульс, послушал сердце и доложил представителю власти, что наказываемый потерял
сознание и что, по данным науки, продолжать наказание может быть опасным для его жизни.
В первый раз я очнулся
в дымной сакле. Я лежал на полу на бурке и не мог
пошевелиться — все болело. Седой черкес с ястребиным носом держал передо мной посудину и поил меня чем-то кислым, необыкновенно вкусным. Другой, помоложе, весь заросший волосами, что-то мне говорил. Я видел, что он шевелит губами, ласково смотрит на меня, но я ничего не понимал и опять заснул или потерял
сознание — сам не знаю.
Холодна, равнодушна лежала Ольга на сыром полу и даже не
пошевелилась, не приподняла взоров, когда взошел Федосей; фонарь с умирающей своей свечою стоял на лавке, и дрожащий луч, прорываясь сквозь грязные зеленые стекла, увеличивал бледность ее лица; бледные губы казались зеленоватыми; полураспущенная коса бросала зеленоватую тень на круглое, гладкое плечо, которое, освободясь из плена, призывало поцелуй; душегрейка, смятая под нею, не прикрывала более высокой, роскошной груди; два мягкие шара, белые и хладные как снег, почти совсем обнаженные, не волновались как прежде: взор мужчины беспрепятственно покоился на них, и ни малейшая краска не пробегала ни по шее, ни по ланитам: женщина, только потеряв надежду, может потерять стыд, это непонятное, врожденное чувство, это невольное
сознание женщины
в неприкосновенности,
в святости своих тайных прелестей.