Неточные совпадения
— А вы знаете,
как они об Александре Иваныче выражаются, — от вас, конечно, они скрывают, а при мне не стесняются. Трудно без
слез слушать: он, говорят,
как ангел
чистый, он нам Богом за нашу худобу послан, за ним ходи чисто… Барашек он беленький…
Но одну песню Саша слушал постоянно: это милую свою зеленую рябинушку, — отходило сердце в тихой жалости к своей горькой и мучительной доле. А иногда и мучила песня. Как-то случилось, что особенно хорошо пели Колесников и Петруша, — и многим до
слез взгрустнулось, когда в последний раз смертельно ахнул высокий и
чистый голос...
Неточные совпадения
Слезы вдруг хлынули ручьями из глаз его. Он повалился в ноги князю, так,
как был, во фраке наваринского пламени с дымом, в бархатном жилете с атласным галстуком, новых штанах и причесанных волосах, изливавших
чистый запах одеколона.
Как нравились тебе тогда всякие стихи и всякие повести,
как легко навертывались
слезы на твои глаза, с
каким удовольствием ты смеялся,
какою искреннею любовью к людям,
каким благородным сочувствием ко всему доброму и прекрасному проникалась твоя младенчески
чистая душа!
— Да и вода-то
какая! чистая-чистая… словно
слеза! — подтверждает матушка.
Кожин не замечал,
как крупные
слезы катились у него по лицу, а Марья смотрела на него, не смея дохнуть. Ничего подобного она еще не видала, и это сильное мужское горе, такое хорошее и
чистое, поразило ее. Вот так бы сама бросилась к нему на шею, обняла, приголубила, заговорила жалкими бабьими словами, вместе поплакала… Но в этот момент вошел в избу Петр Васильич, слегка пошатывавшийся на ногах… Он подозрительно окинул своим единственным оком гостя и сестрицу, а потом забормотал:
Но луна все выше, выше, светлее и светлее стояла на небе, пышный блеск пруда, равномерно усиливающийся,
как звук, становился яснее и яснее, тени становились чернее и чернее, свет прозрачнее и прозрачнее, и, вглядываясь и вслушиваясь во все это, что-то говорило мне, что и она, с обнаженными руками и пылкими объятиями, еще далеко, далеко не все счастие, что и любовь к ней далеко, далеко еще не все благо; и чем больше я смотрел на высокий, полный месяц, тем истинная красота и благо казались мне выше и выше,
чище и
чище, и ближе и ближе к Нему, к источнику всего прекрасного и благого, и
слезы какой-то неудовлетворенной, но волнующей радости навертывались мне на глаза.