«
Бороться против зла нет сил, а подлецом жить не хочу. Прощайте, милорды, приходите на панихиду». Было что-то тимохинское, слегка шутовское в этой ненужной добавке: «приходите на панихиду», и нужно было вспомнить кисею, желтые мертвые руки, заплаканного священника, чтобы поверить в ужас происшедшего и снова понять.
Быть сильным духом, не бояться ужасов и испытаний жизни, принимать неизбежное и очистительное страдание,
бороться против зла — остается императивом истинно-христианского сознания.
Неточные совпадения
Революция
борется против власти, ставшей
злой, и она
борется за власть, и в ней побеждают силы, которые наиболее способны организовывать власть, вытесняя и часто истребляя менее на это способных.
Но как внутри, так и вне государства всегда находились люди, не признававшие для себя обязательными ни постановлений, выдаваемых за веление божества, ни постановлений людей, облеченных святостью, ни учреждений, долженствовавших представлять волю народа; и люди, которые считали добром то, что существующие власти считали
злом, и таким же насилием, которое употреблялось
против них,
боролись против властей.
Бывало, я искал могучею душой // Забот, трудов, глубоких ощущений, // В страданиях мой пробуждался гений // И весело
боролся я с судьбой; // И был я горд, и силен, и свободен, // На жизнь глядел, как на игрушку я, // И в злобе был я благороден, // И жалость не смешна казалася моя, // Но час пришел — и я упал, — ничтожный, // Безумец, безоружен
против мук и
зла; // Добро, как счастие, мне стало невозможно. // И месть, как жизнь, мне тяжела…
В неутоленном негодовании своем «безбожники» Достоевского упорно и сосредоточенно
борются против бога. Этим, может быть, и объясняется их настойчивое извлечение квадратного корня именно из
зла, непрестанное желание «преступить» и «заявить своеволие».
Достоевский всю жизнь
боролся против внешнего отношения к
злу.