Цитаты со словом «колёсник»
Был уже двенадцатый час, когда некто
Колесников подходил к дому, где жили Погодины.
Покорно забирая влево,
Колесников увидел, что на крыльцо вышла худая, красивая, немолодая барыня и тоже смотрит на него, и так было неловко от одной барышни, а тут еще и эта. Но все-таки дошел и даже поклонился, а то все боялся, что забудет.
— Нет, почему же по делу? Я его знакомый,
Колесников.
«Ну что ж я поделаю, — покорно подумал
Колесников, уже привыкший слышать эту тревогу в голосе всех матерей, — я ничего поделать не могу: тревожишься, ну и тревожься».
— У вас тут, того-этого, совсем Венеция, — сказал
Колесников глухим басом и, поискав лица, с улыбкой остановил круглые глаза на Линочке, — только гондолы-то у меня текут, вон как, того-этого, наследил!
После столовой в комнате у Саши можно было ослепнуть от солнца. На столе прозрачно светлела хрустальная чернильница и бросала на стену два радужных зайчика; и удивительно было, что свет так силен, а в комнате тихо, и за окном тихо, и голые ветви висят неподвижно.
Колесников заморгал и сказал с какой-то особой, ему понятной значительностью...
— Ваша мама меня боится, а сестра нет, — сказал
Колесников и снова со вздохом повторил: — Весна!
— Там! — ответил
Колесников, придвигая стакан чаю. — Вы, того-этого, предложили убить нашего Телепнева, а наши-то взяли и отказались. Я тогда же из комитета и вышел: «Ну вас, говорю, к черту, дураки! Как же так не разобрать, какой человек может, говорю, а какой не может?» Только они это врали, они просто струсили.
— Меня зовут Василий Васильевич, — сказал
Колесников, — я уж два раза, если вам интересно, из ссылки бегал. Только вот беда, того-этого, не оратор я, и талантов у меня нет никаких.
И как с первого раза знакомился своими глазами
Колесников, так своими с первого раза и навсегда убеждал Погодин; так и теперь сразу и навсегда убедил он только что пришедшего в чем-то радостном и необыкновенно важном. Заерзав на стуле, Колесников в широкой улыбке открыл черные, но крепкие зубы и пробасил...
Колесников вдруг заволновался и заходил по комнате; и так как ноги у него были длинные, а комната маленькая, то мог он делать всего четыре шага. Но это не смущало его, видимо, привык человек вертеться в маленьком помещении.
Саше уже тяжело становилось, когда
Колесников внезапно стих, сделал еще два оборота по комнате и сел, сказав совершенно спокойно...
У Колесникова браунинг оказался черный, и оба долго и с интересом разглядывали оружие, и
Колесников вздохнул.
Из трех пуль
Колесников всадил две, одну возле самой бумажки, и был очень доволен.
Однако все три пули всадил побледневший Саша, и две из них в самый центр.
Колесников загудел от удовольствия, а он, все еще бледный, но, видимо, чрезвычайно довольный, переложил липнувший револьвер в левую руку и сказал...
— И это не талант? — воодушевился
Колесников, — подите вы, Погодин, к черту! Да с этим талантом, того-этого, целый роман написать можно.
— Ручьи текут, а мне, того-этого, кажется, будто это слезы народные, — сказал
Колесников наставительно и вздохнул.
И Саше, ждавшему ответа относительно Телепнева, не понравились и наставительность эта, и напыщенность фразы, и самый вздох. Молчал и, уже скучая, ждал, что скажет дальше. Вдруг
Колесников засмеялся...
— Не знал бы, так и не пришел бы, — уже серьезно сказал
Колесников. — Но вот что вы мне скажите: почему вы избрали Телепнева? Не такая уж он птица, чтобы из-за него вешаться. Так и у нас говорили… в вас-то они не очень уж сомневались.
Колесников, разглядывавший Сашу с таким вниманием, что оно было бы оскорбительно, замечай его Саша, не сразу ответил...
Колесников взволнованно заходил и, хотя места было много, по-прежнему кружился на своих четырех шагах; и при каждом шаге громко, видимо, раздражая его, хлюпали калоши.
Уже исступленное что-то загоралось в его остановившихся глазах; и вдруг
Колесников закричал полным голосом, как в бреду...
Колесников угрюмо извинился...
Но уже через десять минут, когда они возвращались домой,
Колесников весело шутил по поводу своих гондол; и слово за словом, среди шуток и скачков через лужи, рассказал свою мытарственную жизнь в ее «паспортной части», как он выражался. По образованию ветеринар, был он и статистиком, служил на железной дороге, полгода редактировал какой-то журнальчик, за который издатель и до сих пор сидит в тюрьме. И теперь он служит в местном железнодорожном управлении.
— А что — густо? Из песни, того-этого, слова не выкинешь. Да они ж меня давно и похоронили: по некоему приговору, к счастью для моей шеи — не совершившемуся, меня давно уж повесили, — добродушно заключил
Колесников.
Трогало и то, что после своей странной, почти болезненной вспышки
Колесников смирился и не только как равный с равным говорил с Сашей, хотя на целых двадцать лет был старше, но даже как будто преклонялся, каждое слово слушал с необыкновенным вниманием и чуть ли не с почтительностью.
И опять что-то чудесное померещилось в весенней ночи, и глаза потянуло к звездам, как давеча у Линочки; но вспомнился
Колесников, и радость тихо погасла, а шаги стали медленнее и тяжелее.
— Этот, ну,
Колесников — ничего плохого не сказал тебе?
На другой день Саша навел справки о Колесникове, и вот что узнал он:
Колесников действительно был членом комитета и боевой организации, но с месяц назад вышел из партии по каким-то очень неясным причинам, до сих пор не разъясненным.
Одни говорили, что виноват
Колесников, уже давно начавший склоняться к большим крайностям, и партия сама предложила ему выйти; другие обвиняли партию в бездеятельности и дрязгах, о Колесникове же говорили как о человеке огромной энергии, имеющем боевое прошлое и действительно приговоренном к смертной казни за убийство Н-ского губернатора: Колесникову удалось бежать из самого здания суда, и в свое время это отчаянно-смелое бегство вызвало разговоры по всей России.
Рассказывали также, что
Колесников — участник того знаменитого случая, когда трое революционеров почти десять часов отстреливались от полиции и войск, окруживших дом, и кончили тем, что все трое бежали из подожженного дома.
Выяснилось, что от промоченных ног
Колесников простудился и два дня совсем не выходил из дома.
К огорчению Саши, ни о своем загадочном плане и ни о чем важном и интимном
Колесников говорить не стал, а вел себя как самый обыкновенный знакомый: расспрашивал Погодина о гимназии и подшучивал над гимназистами, которые недавно сели в лужу с неудавшейся забастовкой.
Впрочем, и все, первый раз бывавшие у Погодиных, также любопытствовали; и было неприятно только то, что свой инспекторский осмотр
Колесников мог заключить какой-нибудь нетактичной фразой и даже упреком — бывало и это в последние года.
И у всех отлегло от сердца, когда, вернувшись в столовую и берясь за охолодавший чай,
Колесников решительно и твердо заявил...
И то понравилось, что за ужином
Колесников плотно покушал: Елена Петровна боялась людей, которые мало едят; и то было приятно, что он обратил внимание на Линочкины таланты и после ужина попросил ее поиграть на рояле.
И музыку
Колесников слушал внимательно, хотя в его внимании было больше почтительности, чем настоящего восторга; а потом подсел к Елене Петровне и завел с нею продолжительный разговор о Саше. Уже и Линочка, зевая, ушла к себе, а из полутемной гостиной все несся гудящий бас Колесникова и тихий повествующий голос матери.
— Хороший мальчик! — убежденно гудел
Колесников. — Главное, того-этого, чистый.
Колесников быстро, искоса взглянул на нее, но сейчас же сделал равнодушное лицо и даже засвистал потихоньку.
Еще раз искоса
Колесников взглянул на задумавшуюся мать и почувствовал, что думы ее надолго, и внимательно начал оглядывать незнакомую квартиру.
«А папашиного портрета нет», — подумал
Колесников и улыбнулся в бороду.
Колесников несколько замялся.
И с этого вечера, о котором впоследствии без ужаса не могла вспомнить Елена Петровна, началось нечто странное:
Колесников стал чуть ли не ежедневным гостем, приходил и днем, в праздники, сидел и целые вечера; и по тому, как мало придавал он значения отсутствию Саши, казалось, что и ходит он совсем не для него.
Первое время Елена Петровна была очень довольна, но уже скоро стала задумываться и тревожиться; и тревожило ее все то же ненасытимое любопытство, с каким
Колесников продолжал присматриваться к вещам и людям.
Смущало и то, что
Колесников, человек, видимо, с большим революционным прошлым, не только не любил говорить о революции, но явно избегал всякого о ней напоминания. В то же время, по случайно оброненным словам, заметно было, что Колесников не только деятель, но и историк всех революционных движений — кажется, не было самого ничтожного факта, самого маленького имени, которые не были бы доподлинно, чуть ли не из первых рук ему известны. И раз только Колесников всех поразил.
Саша был дома, и все сидели в столовой, когда зашла речь о каком-то провокаторе, только что объявленном газетами. Елена Петровна кончала брезгливую фразу, когда
Колесников вдруг вскочил и завертелся на четырех шагах.
Стихший
Колесников угрюмо покосился на нее своим лошадиным глазом и проворчал...
Елена Петровна укоризненно качнула головой, не зная, как принять Сашину выходку;
Колесников же с обиженным, как ей показалось, видом встал и несколько раз прошелся по комнате.
Уже одевшийся
Колесников стоял боком к выходной двери и, опустив голову, молча ждал. Что-то спросила Елена Петровна, но он не ответил, не слыхал, должно быть; и так же молча, не оборачиваясь, вышел, как только показался Саша.
Цитаты из русской классики со словом «колёсник»
Синонимы к слову «колесник»
Предложения со словом «колёсник»
- Патрульный колёсник легко преодолел защитный вал перед бункером и бесшумно покатился между деревьями.
- Его тут же отнесли в закрытый колёсник, где он мог снять шлем.
- – Да, я вижу. Но идея мне не нравиться. На дороге колёсник сможет засечь даже дикарь.
- (все предложения)
Значение слова «колесник»
Дополнительно