Неточные совпадения
Только для важных преступников была предназначена тюрьма, особенные в ней были правила, суровые, твердые и жесткие, как
угол крепостной стены; и если в жестокости есть благородство, то была благородна
глухая, мертвая, торжественно немая тишина, ловящая шорохи и легкое дыхание.
Тихими ночами мне больше нравилось ходить по городу, из улицы в улицу, забираясь в самые
глухие углы. Бывало, идешь — точно на крыльях несешься; один, как луна в небе; перед тобою ползет твоя тень, гасит искры света на снегу, смешно тычется в тумбы, в заборы. Посредине улицы шагает ночной сторож, с трещоткой в руках, в тяжелом тулупе, рядом с ним — трясется собака.
Она могла залюбоваться фронтоном, запертой глухой дверью среди жасминной заросли; мостом, где башни и арки отмечены над быстрой водой
глухими углами теней; могла она тщательно оценить дворец и подметить стиль в хижине.
Но однажды, в
глухом углу, около городской стеньг, она увидала другую женщину: стоя на коленях около трупа, неподвижная, точно кусок земли, она молилась, подняв скорбное лицо к звездам, а на стене, над головой ее, тихо переговаривались сторожевые и скрежетало оружие, задевая камни зубцов.
Неточные совпадения
В этой комнатке счастье былое, // Дружба светлая выросла там; // А теперь запустенье
глухое, // Паутины висят по
углам.
Но при этом казалось, что слепой придавал еще какие-то особенные свойства каждому звуку: когда из-под его руки вылетала веселая и яркая нота высокого регистра, он подымал оживленное лицо, будто провожая кверху эту звонкую летучую ноту. Наоборот, при густом, чуть слышном и
глухом дрожании баса он наклонял ухо; ему казалось, что этот тяжелый тон должен непременно низко раскатиться над землею, рассыпаясь по полу и теряясь в дальних
углах.
До Петрова дня оставались еще целые сутки, а на росстани народ уже набирался. Это были все дальние богомольцы, из
глухих раскольничьих
углов и дальних мест. К о. Спиридонию шли благочестивые люди даже из Екатеринбурга и Златоуста, шли целыми неделями. Ключевляне и самосадчане приходили последними, потому что не боялись опоздать. Это было на руку матери Енафе: она побаивалась за свою Аглаиду… Не вышло бы чего от ключевлян, когда узнают ее. Пока мать Енафа мало с кем говорила, хотя ее и знали почти все.
Раздался
глухой кашель больного. Угасли
угли в горевшем костре.
Его голос звучал тогда такими
глухими загробными раскатами, что сидевшие по
углам и наиболее поддавшиеся действию жидовской горилки слушатели опускали головы, свешивали длинные подстриженные спереди «чуприны» и начинали всхлипывать: