По утрам он просыпался разбитым, с отекшими ногами, опухшим лицом и с такой сильною ломотою в шее, что несколько часов, пока разгуляется, должен был держать голову набок. И день свой он начинал получасовым мучительным кашлем, от которого вздувались вены на лбу и краснели
белки глаз.
Он закашлялся бухающими звуками, лицо и шея его вздулись от напора крови,
белки глаз, покраснев, выкатились, оттопыренные уши дрожали. Никогда еще Самгин не видел его так жутко возбужденным.
Маша остановилась и обернулась к нему лицом. Она стояла спиною к свету — и казалась вся черная, словно из темного дерева вырезанная. Одни
белки глаз выделялись серебряными миндалинами, а сами глаза — зрачки — еще более потемнели.
На картине это лицо страшно разбито ударами, вспухшее, со страшными, вспухшими и окровавленными синяками, глаза открыты, зрачки скосились; большие, открытые
белки глаз блещут каким-то мертвенным, стеклянным отблеском.
Беспрестанно присасывала она к его губам свои пухлые губы (у Машеньки всегда в этих случаях даже
белки глаз краснели), и лицо ее при этом принимало то плотоядно-страдальческое выражение, которое можно подметить только у очень чувственных женщин.
Неточные совпадения
Как только Вронский вошел к ней, она глубоко втянула в себя воздух и, скашивая свой выпуклый
глаз так, что
белок налился кровью, с противуположной стороны глядела на вошедших, потряхивая намордником и упруго переступая с ноги на ногу.
Он снова молчал, как будто заснув с открытыми
глазами. Клим видел сбоку фарфоровый, блестящий
белок, это напомнило ему мертвый
глаз доктора Сомова. Он понимал, что, рассуждая о выдумке, учитель беседует сам с собой, забыв о нем, ученике. И нередко Клим ждал, что вот сейчас учитель скажет что-то о матери, о том, как он в саду обнимал ноги ее. Но учитель говорил:
В темно-синем пиджаке, в черных брюках и тупоносых ботинках фигура Дронова приобрела комическую солидность. Но лицо его осунулось,
глаза стали неподвижней, зрачки помутнели, а в
белках явились красненькие жилки, точно у человека, который страдает бессонницей. Спрашивал он не так жадно и много, как прежде, говорил меньше, слушал рассеянно и, прижав локти к бокам, сцепив пальцы, крутил большие, как старик. Смотрел на все как-то сбоку, часто и устало отдувался, и казалось, что говорит он не о том, что думает.
Когда в дверях буфета сочно прозвучал голос Марины, лохматая голова быстро вскинулась, показав смешное, плоское лицо, с широким носом и необыкновенными
глазами, — очень большие
белки и маленькие, небесно-голубые зрачки.
Глаза следователя были бесцветны,
белки мутные, серые зрачки водянисты, но Самгину казалось, что за этими
глазами прячутся другие. Он чувствовал себя тревожно, напряженно и негодовал на себя за это.