Положительно невозможно, чтобы на балу присутствовали только
обычные гости Нордена: людей было так много, что, вероятно, были и другие, только на этот вечер приглашенные гости, потом разъехавшиеся.
Вскоре на дачу стали собираться
обычные гости. Tete-a-tete Александры Яковлевны с князем Гариным был нарушен. Позднее других приехал и Николай Леопольдович с женой, знакомой с Александрой Яковлевной еще по театру Львенко в Москве. Князь Виктор отправился вместе с ними в город и не утерпел не рассказать Гиршфельду, по секрету, о полученном, по крайней мере, как ему казалось, согласии Пальм-Швейцарской быть его женой. Трудно отказать себе в удовольствии поделиться с кем-нибудь радостью.
Неточные совпадения
Но в это самое время вышла княгиня. На лице ее изобразился ужас, когда она увидела их одних и их расстроенные лица. Левин поклонился ей и ничего не сказал. Кити молчала, не поднимая глаз. «Слава Богу, отказала», — подумала мать, и лицо ее просияло
обычной улыбкой, с которою она встречала по четвергам
гостей. Она села и начала расспрашивать Левина о его жизни в деревне. Он сел опять, ожидая приезда
гостей, чтоб уехать незаметно.
Разнообразная и вкусная еда на первых порах оттесняет на задний план всякие другие интересы. Среди общего молчания слышно, как
гости жуют и дуют. Только с половины обеда постепенно разыгрывается
обычная беседа, темой для которой служат выяснившиеся результаты летнего урожая. Оказывается, что лето прошло благополучно, и потому все лица сияют удовольствием, и собеседники не прочь даже прихвастнуть.
Тут же, за обедом, брат Степан окрестил
гостя Ванькой-Каином, и кличка эта так всем по вкусу пришлась, что с той же минуты вошла в общий обиход. Тем не менее для Степана выдумка его не обошлась даром. Вечером, встретивши своего крестника, он с
обычною непринужденностью спросил его:
Но вот наконец его день наступил. Однажды, зная, что Милочка
гостит у родных, он приехал к ним и, вопреки обыкновению, не застал в доме никого посторонних. Был темный октябрьский вечер; комната едва освещалась экономно расставленными сальными огарками; старики отдыхали; даже сестры точно сговорились и оставили Людмилу Андреевну одну. Она сидела в гостиной в
обычной ленивой позе и не то дремала, не то о чем-то думала.
Он не противился и, отпустив ее, вздохнул полною грудью. Он слышал, как она оправляет свои волосы. Его сердце билось сильно, но ровно и приятно; он чувствовал, как горячая кровь разносит по всем телу какую-то новую сосредоточенную силу. Когда через минуту она сказала ему
обычным тоном: «Ну, теперь вернемся к
гостям», он с удивлением вслушивался в этот милый голос, в котором звучали совершенно новые ноты.