Неточные совпадения
Как раз в это время, блуждая рассеянным взглядом по камере, я вдруг заметил, что часть платья художника, висевшего
на стене, неестественно раздвинута и один конец искусно прихвачен спинкою кровати. Сделав вид, что я устал и просто хочу пройти по камере, я пошатнулся как бы от старческой дрожи в ногах и отдернул одежду: вся
стена за ней была испещрена
рисунками.
— Как вы могли себе позволить это, мой друг! Ведь вы же знаете правила тюрьмы, по которым никакие надписи и
рисунки на стенах не допускаются!
Вообще, даже будучи уличен, он совершенно не обнаруживал признаков раскаяния и смотрел скорее насмешливо, чем виновато. Вглядевшись пристальнее в
рисунки на стене, изображавшие каких-то человечков в разнообразных позах, я заинтересовался странным буровато-желтым цветом неведомого карандаша.
— Что же касается нарушенного вами правила, по которому нельзя делать ни надписей, ни
рисунков на стенах нашей тюрьмы, то и оно не менее логично. Пройдут годы,
на вашем месте окажется, быть может, такой же узник, как и вы, и увидит начертанное вами, — разве это допустимо! Подумайте! И во что бы, наконец, превратились
стены нашей тюрьмы, если бы каждый желающий оставлял
на них свои кощунственные следы!
Усевшись, Курдюмов начал оглядывать свое пальто, сапоги, которые точно удивительно блестели; потом натянул еще плотнее на правой руке перчатку и, наконец, прищурившись, начал внимательно рассматривать висевший
на стене рисунок, изображающий травлю тигров.
Неточные совпадения
Толстоногий стол, заваленный почерневшими от старинной пыли, словно прокопченными бумагами, занимал весь промежуток между двумя окнами; по
стенам висели турецкие ружья, нагайки, сабля, две ландкарты, какие-то анатомические
рисунки, портрет Гуфеланда, [Гуфеланд Христофор (1762–1836) — немецкий врач, автор широко в свое время популярной книги «Искусство продления человеческой жизни».] вензель из волос в черной рамке и диплом под стеклом; кожаный, кое-где продавленный и разорванный, диван помещался между двумя громадными шкафами из карельской березы;
на полках в беспорядке теснились книги, коробочки, птичьи чучелы, банки, пузырьки; в одном углу стояла сломанная электрическая машина.
Внутреннее устройство фанзы ничем не отличалось от фанз прочих туземцев.
На стене висел бубен с колотушкой, пояс с погремушками, шаманская юбка с
рисунками и деревянная маска, отороченная мехом медведя. Шаман надевает ее во время камлания для того, чтобы страшным видом запугать черта.
На столе возле кровати стоял пустой штоф; а в головах, пришпиленные булавками к
стене, виднелись два акварельных
рисунка:
на одном, сколько можно было понять, был представлен толстый человек с гитарой в руках — вероятно, Недопюскин; другой изображал скачущего всадника…
Лошадь походила
на тех сказочных животных, которых рисуют дети
на стенах и заборах; но старательно оттушеванные яблоки ее масти и патроны
на груди всадника, острые носки его сапогов и громадные усы не оставляли места сомнению: этот
рисунок долженствовал изобразить Пантелея Еремеича верхом
на Малек-Аделе.
Познакомив с женой, Стабровский провел гостя прежде всего в классную, где рядом с партой Диди стояла уже другая новенькая парта для Устеньки.
На стенах висели географические карты и
рисунки, два шкафа заняты были книгами,
на отдельном столике помещался громадный глобус.