Неточные совпадения
Когда мне рассказали все, я подошел и поцеловал его руку, бледную, вялую руку, которая никогда уже больше не поднимется для удара, — и никого это особенно не удивило. Только молоденькая сестра его
улыбнулась мне глазами и потом так ухаживала за мной, как будто я был ее жених и она любила меня больше всех на свете. Так ухаживала, что я чуть не рассказал ей о своих темных и пустых комнатах,
в которых я хуже, чем один, — подлое сердце, никогда не теряющее
надежды… И устроила так, что мы остались вдвоем.
Неточные совпадения
Я стоял против нее. Мы долго молчали; ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали
в моих что-нибудь похожее на
надежду; ее бледные губы напрасно старались
улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленах, были так худы и прозрачны, что мне стало жаль ее.
— Неужели — воры? — спросил Иноков,
улыбаясь. Клим подошел к окну и увидал
в темноте двора, что с ворот свалился большой, тяжелый человек, от него отскочило что-то круглое, человек схватил эту штуку, накрыл ею голову, выпрямился и стал жандармом, а Клим, почувствовав неприятную дрожь
в коже спины,
в ногах, шепнул с
надеждой:
Когда
Надежда Васильевна
улыбалась, у нее на широком белом лбу всплывала над левой бровью такая же морщинка, как у Василья Назарыча. Привалов заметил эту улыбку, а также едва заметный жест левым плечом, — тоже отцовская привычка. Вообще было заметно сразу, что
Надежда Васильевна ближе стояла к отцу, чем к матери.
В ней до мельчайших подробностей отпечатлелись все те характерные особенности бахаревского типа, который старый Лука подводил под одно слово: «прерода».
Надежда Васильевна, не слушая болтовни Луки, торопливо шла уже
в переднюю, где и встретилась лицом к лицу с самим Данилой Семенычем, который, очевидно, уже успел пропустить с приезда и теперь
улыбался широчайшей, довольной улыбкой, причем его калмыцкие глаза совсем исчезали, превращаясь
в узкие щели.
Надежда Васильевна печально
улыбнулась и слегка пожала плечами. Привалов видел, что она что-то хочет ему объяснить и не решается. Но он был так счастлив
в настоящую минуту, так глупо счастлив и, как слишком счастливые люди, с эгоизмом думал только о себе и не желал знать ничего более.