Неточные совпадения
Например, наш сегодняшний дикий спор с Сашей. Я всегда гордился своей гуманностью, которую считаю обязательной для интеллигентного человека, и никогда не делал различия между национальностями, немец ли это, француз или даже еврей. А между тем и эти газеты, и вся наша контора вот уже два месяца стараются внушить мне, что я должен ненавидеть немцев, и вот сегодня то же самое
в чрезвычайно
грубой форме заявила Саша: «Если ты еще и теперь любишь немцев, то ты настоящий подлец!»
Он начал заходить из магазина в магазин, из конторы в контору, просил занятий, рассказывал обстоятельства, заставившие его искать работы, и всюду получал отказ то в притворно вежливой, то
в грубой форме.
Один из ее камердинеров и самый любимый, Попов, отличался необыкновенной правдивостью, хотя и
в грубой форме, но императрица на него не гневалась.
Потом расспрашивал он врача, доволен ли отпускаемыми припасами, не нужно ли ему чего, и, когда Антон успокоил его на счет свой, завел с ним беседу о состоянии Италии, о папе, о политических отношениях тамошних государств и мнении, какое в них имеют о Руси. Умные вопросы свои и нередко умные возражения облекал он
в грубые формы своего нрава, времени и местности. Довольный ответами Эренштейна, он не раз повторял Аристотелю с видимым удовольствием:
Неточные совпадения
Человек с зари своего существования предполагал существование божественного, хотя бы
в самой
грубой форме.
План Сторешникова был не так человекоубийствен, как предположила Марья Алексевна: она, по своей манере, дала делу слишком
грубую форму, но сущность дела отгадала, Сторешников думал попозже вечером завезти своих дам
в ресторан, где собирался ужин; разумеется, они все замерзли и проголодались, надобно погреться и выпить чаю; он всыплет опиуму
в чашку или рюмку Марье Алексевне;
Может быть,
в памяти ее мелькнуло нечто подходящее из ее собственной помещичьей практики. То есть не
в точном смысле истязание, но нечто такое, что
грубыми своими
формами тоже нередко переходило
в бесчеловечность.
Действительность, представившаяся моим глазам, была поистине ужасна. Я с детства привык к
грубым формам помещичьего произвола, который выражался
в нашем доме
в форме сквернословия, пощечин, зуботычин и т. д., привык до того, что они почти не трогали меня. Но до истязания у нас не доходило. Тут же я увидал картину такого возмутительного свойства, что на минуту остановился как вкопанный, не веря глазам своим.
Крепостное право, тяжелое и
грубое в своих
формах, сближало меня с подневольною массой.