Неточные совпадения
Попадья
билась головой, порывалась куда-то бежать и рвала
на себе платье. И так сильна была в охватившем ее безумии, что не могли с нею справиться о. Василий и Настя, и пришлось звать кухарку и работника. Вчетвером они осилили ее, связали полотенцами руки и ноги и положили
на кровать, и остался с нею один о. Василий. Он неподвижно стоял у кровати и смотрел, как судорожно изгибалось и корчилось тело и слезы текли из-под закрытых век. Охрипшим от крику голосом она
молила...
На него смотрели бездонно-глубокие глаза, черные и страшные, как вода болота, и чья-то могучая жизнь
билась за ними, и чья-то грозная воля выходила оттуда, как заостренный
меч.
Неточные совпадения
— Мне нет от него покоя! Вот уже десять дней я у вас в Киеве; а горя ни капли не убавилось. Думала, буду хоть в тишине растить
на месть сына… Страшен, страшен привиделся он мне во сне! Боже сохрани и вам увидеть его! Сердце мое до сих пор
бьется. «Я зарублю твое дитя, Катерина, — кричал он, — если не выйдешь за меня замуж!..» — и, зарыдав, кинулась она к колыбели, а испуганное дитя протянуло ручонки и кричало.
Когда же снег растает, а где не растает, по крайней мере
обмелеет, так что ездить хотя как-нибудь и хоть
на чем-нибудь, то сделается возможен и подъезд к тетеревам: сначала рано по утрам,
на самых токах, а потом, когда выстрелы их разгонят, около токов: ибо далеко они не полетят, а все будут
биться вокруг одного места до тех пор, пока придет время разлетаться им с токов по своим местам, то есть часов до девяти утра.
— И мужики тоже
бьются. Никто здесь
на землю не надеется, все от нее бегут да около кое-чего побираются. Вон она, мельница-то наша, который уж месяц пустая стоит! Кругом
на двадцать верст другой мельницы нет, а для нашей вряд до Филиппова заговенья 16
помолу достанет. Вот хлеба-то здесь каковы!
Не одна 30-летняя вдова рыдала у ног его, не одна богатая барыня сыпала золотом, чтоб получить одну его улыбку… в столице,
на пышных праздниках, Юрий с злобною радостью старался ссорить своих красавиц, и потом, когда он
замечал, что одна из них начинала изнемогать под бременем насмешек, он подходил, склонялся к ней с этой небрежной ловкостью самодовольного юноши, говорил, улыбался… и все ее соперницы бледнели… о как Юрий забавлялся сею тайной, но убивственной войною! но что ему осталось от всего этого? — воспоминания? — да, но какие? горькие, обманчивые, подобно плодам, растущим
на берегах Мертвого моря, которые, блистая румяной корою, таят под нею пепел, сухой горячий пепел! и ныне сердце Юрия всякий раз при мысли об Ольге, как трескучий факел, окропленный водою, с усилием и болью разгоралось; неровно, порывисто оно
билось в груди его, как ягненок под ножом жертвоприносителя.
Накидывая
на нее за кулисами бурнус, Арбузов
заметил, как часто подымалась и опускалась ее грудь и как напряженно
бились у нее
на висках голубые жилки…