Неточные совпадения
— Мне нет от него покоя! Вот уже десять дней я у вас в Киеве; а горя ни капли не убавилось. Думала, буду хоть в тишине растить
на месть сына… Страшен, страшен привиделся он мне во сне! Боже сохрани и вам увидеть его! Сердце мое до сих пор
бьется. «Я зарублю твое дитя, Катерина, — кричал он, — если не выйдешь за меня замуж!..» — и, зарыдав, кинулась она к колыбели, а испуганное дитя протянуло ручонки и кричало.
Когда же снег растает, а где не растает, по крайней мере
обмелеет, так что ездить хотя как-нибудь и хоть
на чем-нибудь, то сделается возможен и подъезд к тетеревам: сначала рано по утрам,
на самых токах, а потом, когда выстрелы их разгонят, около токов: ибо далеко они не полетят, а все будут
биться вокруг одного места до тех пор, пока придет время разлетаться им с токов по своим местам, то есть часов до девяти утра.
Не одна 30-летняя вдова рыдала у ног его, не одна богатая барыня сыпала золотом, чтоб получить одну его улыбку… в столице,
на пышных праздниках, Юрий с злобною радостью старался ссорить своих красавиц, и потом, когда он
замечал, что одна из них начинала изнемогать под бременем насмешек, он подходил, склонялся к ней с этой небрежной ловкостью самодовольного юноши, говорил, улыбался… и все ее соперницы бледнели… о как Юрий забавлялся сею тайной, но убивственной войною! но что ему осталось от всего этого? — воспоминания? — да, но какие? горькие, обманчивые, подобно плодам, растущим
на берегах Мертвого моря, которые, блистая румяной корою, таят под нею пепел, сухой горячий пепел! и ныне сердце Юрия всякий раз при мысли об Ольге, как трескучий факел, окропленный водою, с усилием и болью разгоралось; неровно, порывисто оно
билось в груди его, как ягненок под ножом жертвоприносителя.
Накидывая
на нее за кулисами бурнус, Арбузов
заметил, как часто подымалась и опускалась ее грудь и как напряженно
бились у нее
на висках голубые жилки…
Под глинистой утесистой горой, // Унизанной лачужками, направо, // Катилася широкой пеленой // Родная Волга, ровно, величаво… // У пристани двойною чередой // Плоты и барки, как табун, теснились, // И флюгера
на длинных мачтах
бились, // Жужжа
на ветре, и скрипел канат // Натянутый; и серой мглой объят, // Виднелся дальний берег, и белели // Вкруг острова края песчаной
мели.