Неточные совпадения
Коромыслов. Это ужасно, Катя! К несчастью, я
художник, на всю жизнь испорченный человек, и минутами я — как бы тебе это сказать? — даже с некоторым интересом, удовольствием вижу, как выявляется в тебе это новое и… И мне хочется раздеть тебя — нет, нет!.. и писать с тебя вакханку, Мессалину, и вообще черт знает кого. Боже мой, какая это темная сила — человек! Не знаю, чувствуешь ли ты это сама или нет, но от тебя исходит какой-то дьявольский соблазн, и в твоих
глазах… минутами, конечно…
Коромыслов. Правда, здесь
глаза отдыхают. Но какую околесицу несет Торопец, вы слыхали? Странный мы народ,
художники…
— Кстати, милый мой… — говорю я ему. — Заезжал вчера ко мне один художник. Получил он от какого-то князя заказ: написать за две тысячи рублей головку типичной русской красавицы. Просил меня поискать для него натурщицу. Хотел было я направить его к вашей жене, да постеснялся. А ваша жена как раз бы подошла! Прелестная головка! Мне чертовски обидно, что эта чудная модель не попадается на
глаза художников! Чертовски обидно!
В
глазах художника, действительно, был какой-то страх, даже безумие, пожалуй, — то безумие, которое уже вскоре свело его в столь преждевременную могилу.
Неточные совпадения
В то время как бабушка сказала, что он очень вырос, и устремила на него свои проницательные
глаза, я испытывал то чувство страха и надежды, которое должен испытывать
художник, ожидая приговора над своим произведением от уважаемого судьи.
И, как с портрета, написанного искусным
художником,
глаза эти следили за Климом неуклонно, с какой бы точки он ни смотрел на древний, оживший портрет.
— Ну, это — слишком! — возразила Марина, прикрыв
глаза. — Она — сентиментальная старая дева, очень несчастная, влюблена в меня, а он — ничтожество, лентяй. И враль — выдумал, что он
художник, учитель и богат, а был таксатором, уволен за взятки, судился. Картинки он малюет, это верно.
Несколько секунд посмотрев на него смущающим взглядом мышиных
глаз, он пересел на диван и снова стал присматриваться, как
художник к натуре, с которой он хочет писать портрет.
Чтоб избежать встречи с Поярковым, который снова согнулся и смотрел в пол, Самгин тоже осторожно вышел в переднюю, на крыльцо. Дьякон стоял на той стороне улицы, прижавшись плечом к столбу фонаря, читая какую-то бумажку, подняв ее к огню; ладонью другой руки он прикрывал
глаза. На голове его была необыкновенная фуражка, Самгин вспомнил, что в таких
художники изображали чиновников Гоголя.