Передавали ему, что во время попойки он оскорблял друзей, а дома обижал тетку, которая плакала и говорила, что не выдержит такой жизни и удавится, и
мучил собаку за то, что она не идет к нему ласкаться.
Кто будет спорить о том, что не то, что мучить или убивать человека, но
мучить собаку, убить курицу и теленка противно и мучительно природе человека.
Неточные совпадения
Вот и поклялся я ему быть в повиновении; и
мучил же он меня,
мучил до тех пор, пока его самого,
собаку, за нетрезвое поведенье из службы не выгнали — чтоб ему пусто было!
— Я всё могу понять. Брат пропал — это бывает в солдатах. И сестрино дело — не редкое. А зачем этого человека до крови замучили, этого не могу понять. Я за ним, как
собака, побегу, куда велит. Он меня зовёт «земля»… «Земля», — говорит, — и смеётся. И что его всегда
мучают, это мне — нож!
Только она одна почему-то обязана, как старуха, сидеть за этими письмами, делать на них пометки, писать ответы, потом весь вечер до полуночи ничего не делать и ждать, когда захочется спать, а завтра весь день будут ее поздравлять и просить у ней, а послезавтра на заводе непременно случится какой-нибудь скандал, — побьют кого, или кто-нибудь умрет от водки, и ее почему-то будет
мучить совесть; а после праздников Назарыч уволит за прогул человек двадцать, и все эти двадцать будут без шапок жаться около ее крыльца, и ей будет совестно выйти к ним, и их прогонят, как
собак.
— Ну да! А этой зимой перед Рождеством на десять мучеников в Крите, когда метель день и ночь стояла… помнишь? — писарь предводителя сбился с дороги и сюда,
собака, попал… И на что польстилась! Тьфу, на писаря! Стоило из-за него божью погоду
мутить! Чертяка, сморкун, из земли не видно, вся морда в угрях и шея кривая… Добро бы, красивый был, а то — тьфу! — сатана.
Но мне снова стало нехорошо. Озноб, странная тоска и дрожь в самом основании языка. Меня
мутила эта падаль, которую я давил ногами, и Мне хотелось встряхнуться, как
собаке после купанья. Пойми, ведь это был первый раз, когда Я видел и ощущал твой труп, мой дорогой читатель, и он Мне не понравился, извини. Почему он не возражал, когда Я ногой попирал его лицо? У Джорджа было молодое, красивое лицо, и он держался с достоинством. Подумай, что и в твое лицо вдавится тяжелая нога, — и ты будешь молчать?