Неточные совпадения
Магнуса не оказалось дома, и Меня приняла Мария. Великое спокойствие снизошло на Меня, великим спокойствием дышу Я сейчас. Как шхуна с опущенными
парусами, Я дремлю в полуденном зное заснувшего океана. Ни шороха, ни всплеска. Я боюсь шевельнуться и шире открыть солнечно-слепые глаза, Я боюсь, неосторожно вздохнув,
поднять легкую рябь на безграничной глади. И Я тихо кладу перо.
Уставили мою коляску на небольшом дощанике, и мы поплыли. Погода, казалось, утихла; татарин через полчаса
поднял парус, как вдруг утихавшая буря снова усилилась. Нас понесло с такой силой, что, нагнав какое-то бревно, мы так в него стукнулись, что дрянной паром проломился и вода разлилась по палубе. Положение было неприятное; впрочем, татарин сумел направить дощаник на мель.
Буруны остались позади. Орочи быстро
подняли парус. Словно раненая птица, увлекаемая сильным ветром, помчалась наша лодка вдоль берега.
Тревога на судах: слышны свистки начальников, командные слова, крики матросов; снимаются с якоря,
поднимают паруса; эскадре, стоящей близ острова Рету-сари [Котлин — остров, на котором построен Кронштадт.], дают сигнал, что находятся в опасности.
Неточные совпадения
Янко сел в лодку, ветер дул от берега, они
подняли маленький
парус и быстро понеслись.
Было темно. Пантен,
подняв воротник куртки, ходил у компаса, говоря рулевому: «Лево четверть румба; лево. Стой: еще четверть». «Секрет» шел с половиною
парусов при попутном ветре.
Но денька два-три прошли, перемены не было: тот же ветер нес судно, надувая
паруса и навевая на нас прохладу. По-русски приличнее было бы назвать пассат вечным ветром. Он от века дует одинаково,
поднимая умеренную зыбь, которая не мешает ни читать, ни писать, ни думать, ни мечтать.
Но и все его движения исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носом воды,
поднимет голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять и плескаться своими могучими крыльями, далеко разбрасывая брызги воды, скатывающейся с его пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться, легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя и чистя носом на спине, боках и в хвосте смятые или замаранные перья; распустит ли крыло по воздуху, как будто длинный косой
парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая и суша его на солнце, — все живописно и великолепно в нем.
Наконец лодка была совсем нагружена и плотно закрыта рогожками сверху,
парус на ней
подняли, четверо гребцов сели в подмогу ему грести, а голова, в черном суконном, щеголеватом полушубке и в поярковой шапке, стал у руля.