Неточные совпадения
— Полюбились дедушке моему такие рассказы; и хотя он был человек самой строгой справедливости и ему не нравилось надуванье добродушных башкирцев, но он рассудил, что не дело дурно, а способ его исполнения, и что, поступя честно, можно купить обширную землю за сходную плату, что можно перевесть туда половину родовых своих крестьян и переехать самому с семейством, то есть достигнуть главной цели своего намерения; ибо с некоторого
времени до того надоели ему беспрестанные ссоры с мелкопоместными своими родственниками за общее владение землей, что бросить свое родимое пепелище, гнездо своих дедов и прадедов, сделалось любимою его мыслию, единственным путем к
спокойной жизни, которую он, человек уже не молодой, предпочитал всему.
Восторженность на людей тихих, кротких и
спокойных всегда производит неприятное впечатление; они не могут признать естественным такого состояния духа; они считают восторженных людей больными на то
время, людьми, на которых находит иногда…
Все это осталось по-прежнему в новое
спокойное время, как было в прежнее спокойное время; только в нынешнее новое спокойное время все это несколько изменилось, или, пожалуй, не изменилось, но все-таки выходит не совсем то, что в прежнее время, и жизнь выходит вовсе не та.
Но о Робеспьере было сказано, что если бы он жил в мирное,
спокойное время, то, вероятно, был бы добродетельным, человеколюбивым, гуманным провинциальным нотариусом.
Неточные совпадения
Она благодарна была отцу за то, что он ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она видела по особенной нежности его после визита, во
время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта сила задержать где-то в глубине души все воспоминания прежнего чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и
спокойною.
И чем дальше шло
время, тем сильнее становились оба настроения: тем
спокойнее, совершенно забывая ее, он становился вне ее присутствия, и тем мучительнее становились и самые ее страдания и чувство беспомощности пред ними.
Левины жили уже третий месяц в Москве. Уже давно прошел тот срок, когда, по самым верным расчетам людей знающих эти дела, Кити должна была родить; а она всё еще носила, и ни по чему не было заметно, чтобы
время было ближе теперь, чем два месяца назад. И доктор, и акушерка, и Долли, и мать, и в особенности Левин, без ужаса не могший подумать о приближавшемся, начинали испытывать нетерпение и беспокойство; одна Кити чувствовала себя совершенно
спокойною и счастливою.
В это
время один офицер, сидевший в углу комнаты, встал и, медленно подойдя к столу, окинул всех
спокойным и торжественным взглядом. Он был родом серб, как видно было из его имени.
— Мы, провинциалы, живем
спокойней вас, москвичей, у нас есть
время наблюдать за вами, и — что же мы видим?