Неточные совпадения
(Прим. автора.)] сверх рубашки косоворотки, в туфлях
на босую ногу; подле него пряла
на самопрялке козий пух Арина Васильевна и старательно выводила тонкие длинные нити, потому что затеяла выткать из них домашнее сукно
на платье своему сыночку, так чтоб оно было ему и легко, и тепло, и покойно; у окошка
сидела Танюша и читала какую-то книжку; гостившая в Багрове Елизавета Степановна присела подле отца
на кровати и рассказывала ему про свое трудное житье, про
службу мужа, про свое скудное хозяйство и недостатки.
Никакой пользы нет, а
сиди на службе; ну, я и вижу, что дело плохо, и стал опять наниматься, по старому обыкновению, в кучера, но никто не берет; говорят: ты благородный офицер, и военный орден имеешь, тебя ни обругать, ни ударить непристойно…
Неточные совпадения
Климу чаще всего навязывали унизительные обязанности конюха, он вытаскивал из-под стола лошадей, зверей и подозревал, что эту
службу возлагают
на него нарочно, чтоб унизить. И вообще игра в цирк не нравилась ему, как и другие игры, крикливые, быстро надоедавшие. Отказываясь от участия в игре, он уходил в «публику»,
на диван, где
сидели Павла и сестра милосердия, а Борис ворчал:
Другой мучится, что осужден ходить каждый день
на службу и
сидеть до пяти часов, а тот вздыхает тяжко, что нет ему такой благодати…
Мелкопоместные — все либо
на службе побывали, либо
на месте не
сидят; а что покрупней — тех и узнать нельзя.
Года через два или три, раз вечером
сидели у моего отца два товарища по полку: П. К. Эссен, оренбургский генерал-губернатор, и А. Н. Бахметев, бывший наместником в Бессарабии, генерал, которому под Бородином оторвало ногу. Комната моя была возле залы, в которой они уселись. Между прочим, мой отец сказал им, что он говорил с князем Юсуповым насчет определения меня
на службу.
Добрые люди винили меня за то, что я замешался очертя голову в политические движения и предоставил
на волю божью будущность семьи, — может, оно и было не совсем осторожно; но если б, живши в Риме в 1848 году, я
сидел дома и придумывал средства, как спасти свое именье, в то время как вспрянувшая Италия кипела пред моими окнами, тогда я, вероятно, не остался бы в чужих краях, а поехал бы в Петербург, снова вступил бы
на службу, мог бы быть «вице-губернатором», за «оберпрокурорским столом» и говорил бы своему секретарю «ты», а своему министру «ваше высокопревосходительство!».