Неточные совпадения
Вся прислуга Багровых, опьянев сначала от радости, а потом от вина, пела
и плясала на дворе; напились даже те, которые никогда ничего
не пивали, в числе последних был Ефрем Евсеев, с которым
не могли сладить, потому что он всё просился в комнату к барыне, чтоб посмотреть на ее сынка; наконец, жена, с помощью Параши, плотно привязала Евсеича к огромной скамейке, но он,
и связанный, продолжал подергивать ногами, щелкать
пальцами и припевать, едва
шевеля языком: «Ай, люли, ай, люли!..»
Неточные совпадения
Этой части города он
не знал, шел наугад, снова повернул в какую-то улицу
и наткнулся на группу рабочих, двое были удобно, головами друг к другу, положены к стене, под окна дома, лицо одного — покрыто шапкой: другой, небритый, желтоусый, застывшими глазами смотрел в сизое небо, оно крошилось снегом; на каменной ступени крыльца сидел пожилой человек в серебряных очках, толстая женщина, стоя на коленях, перевязывала ему ногу выше ступни, ступня была в крови, точно в красном носке, человек
шевелил пальцами ноги, говоря негромко, неуверенно:
Тарантьев делал много шума, выводил Обломова из неподвижности
и скуки. Он кричал, спорил
и составлял род какого-то спектакля, избавляя ленивого барина самого от необходимости говорить
и делать. В комнату, где царствовал сон
и покой, Тарантьев приносил жизнь, движение, а иногда
и вести извне. Обломов мог слушать, смотреть,
не шевеля пальцем, на что-то бойкое, движущееся
и говорящее перед ним. Кроме того, он еще имел простодушие верить, что Тарантьев в самом деле способен посоветовать ему что-нибудь путное.
Ребенок этот
не переставая странно улыбался всем своим старческим личиком
и всё
шевелил напряженно искривленными большими
пальцами.
Из подсудимых Картинкин
не переставая
шевелил щеками. Бочкова сидела совершенно спокойно
и прямо, изредка почесывая
пальцем под косынкой голову.
Я зачерпнул из ведра чашкой, она, с трудом приподняв голову, отхлебнула немножко
и отвела руку мою холодной рукою, сильно вздохнув. Потом взглянула в угол на иконы, перевела глаза на меня,
пошевелила губами, словно усмехнувшись,
и медленно опустила на глаза длинные ресницы. Локти ее плотно прижались к бокам, а руки, слабо
шевеля пальцами, ползли на грудь, подвигаясь к горлу. По лицу ее плыла тень, уходя в глубь лица, натягивая желтую кожу, заострив нос. Удивленно открывался рот, но дыхания
не было слышно.