Милостивые государи и милостивые государыни! Я попался… Попался, или, выражаясь длиннее: вчера я был порядочен, честен, лобызаем во все части, сегодня же я жулик, мошенник, вор… Кричите же теперь, бранитесь, трезвоньте, изумляйтесь, судите, высылайте, строчите передовые, бросайте каменья, но только… пожалуйста, не все! Не все!
—
Милостивые государи и милостивые государыни, вы еще «несозревшие плоды», — говорит он, — и вот надо пока воздержаться, если вы серьезно относитесь к делу, к искусству. А главное, такие выступления мешают правильному ходу занятий.
Неточные совпадения
Вот я,
милостивые государи и государыни!
Не правда ли, mesdames et messieurs?"[
милостивые государыни и милостивые государи? (франц.)]
Но когда мы выходим из нашей келейности
и с дерзостью начинаем утверждать, что разговор об околоплодной жидкости есть единственный достойный женщины разговор — alors la police intervient et nous dit: halte-la, mesdames et messieurs! respectons la morale et n'embetons pas les passants par des mesquineries inutiles! [тогда вмешивается полиция
и говорит нам: стойте-ка,
милостивые государыни и милостивые государи! давайте уважать нравственность
и не будем досаждать прохожим никчемными пустяками! (франц.)]
—
Милостивые государыни и милостивые государи! Мне приходится начать свое дело с одной старой басни, которую две тысячи лет тому назад рассказывал своим согражданам старик Менений Агриппа. Всякий из нас еще в детстве, конечно, слыхал эту басню, но есть много таких старых истин, которые вечно останутся новыми. Итак, Менений Агриппа рассказывал, что однажды все члены человеческого тела восстали против желудка…
Не знаю, как он был родня нашему бессмертному Суворову, но в переписке Куролесова я нашел несколько писем гениального полководца, которые всегда начинались так: «
Милостивый государь мой, братец Михаил Максимович»
и оканчивались: «С достодолжным почтением к вам
и милостивой государыне сестрице Прасковье Ивановне, честь имею быть
и проч.».