— Кокошкин давно уже познакомил меня с ним, но князь мало обращал на меня внимания: он любил светскость и бойкость в молодых людях, а именно этих качеств я не имел никогда, я был даже немножко дик с людьми, не коротко знакомыми; впрочем, князь пригласил меня на свой спектакль, который
шел недели за две до «Двух Фигаро».
Так
шли недели, месяцы, и незаметно прошло два года странной, молчаливой жизни, полной смутных дум и опасений, все возраставших.
Томительно
шли недели. Наконец получился ответ из Новгорода, просят-де зятюшку нареченного побывать, потому девка дурит на-поди и сладу нету, вынь да подай ей жениха слободского, так хоть посмотреть, каков он из себя, и если хороший человек, то и по рукам ударить, волей-неволей, дочка-то ведь одна.
Неточные совпадения
Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридержать — и куды!..
пошел кутить: ездит на извозчике, каждый день ты доставай в кеятр билет, а там через
неделю, глядь — и
посылает на толкучий продавать новый фрак.
Осип. «Еще, говорит, и к городничему
пойду; третью
неделю барин денег не плотит. Вы-де с барином, говорит, мошенники, и барин твой — плут. Мы-де, говорит, этаких шерамыжников и подлецов видали».
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, //
Неделя за
неделею, // Одним порядком
шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
К счастию, однако ж, на этот раз опасения оказались неосновательными. Через
неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил забыть всех старых градоначальников, а в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова. Страхи рассеялись, урожаи
пошли за урожаями, комет не появлялось, а денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это были ассигнации.
— Нет, как хотите, — сказал полковой командир Вронскому, пригласив его к себе, — Петрицкий становится невозможным. Не проходит
недели без истории. Этот чиновник не оставит дела, он
пойдет дальше.