Неточные совпадения
Живя вместе с полковником П. П. Мартыновым
в Гарновском
доме, я находился постоянно
в кругу Измайловских офицеров; с некоторыми из них я
был знаком очень дружески, откровенно рассказывал им все, о чем говорил с Гаврилом Романовичем Державиным, и, кстати, о всех моих литературных убеждениях.
— Чрез несколько дней,
будучи нездоров, я сидел один
дома; вдруг с шумом растворилась дверь, хозяин мой, Мартынов, почти вбежал
в комнату, ведя за руку плотного молодого человека, белого, румяного, с прекрасными вьющимися каштановыми волосами и золотыми очками на носу.
Шаховского; рассказал, с каким успехом я читал его перевод
в доме Державина, как
был доволен Гаврила Романович и как велел его благодарить; рассказал даже и то, что после первого представления «Мизантропа», во время антракта перед какой-то другой пиесой, я пошел
в ложу к Державину, который при других сказал мне, что он «больше оценил достоинство перевода, когда я читал „Мизантропа“ у него
в гостиной, и что после моего чтения он остался недоволен игрою актеров».
Кокошкин, страстный охотник играть на театре, подкрепленный моим горячим сочувствием, не замедлил завести у себя
в доме благородные спектакли,
в которых впоследствии принимал участие и Загоскин, хотя он вовсе не имел сценических дарований и притом
был забывчив, рассеян и очень способен приходить
в крайнее смущение.
Ив. М. Долгорукий, который
был не только сам
в душе страстный и отличный, по-тогдашнему, актер, но не менее того любил щеголять постановкою благородных спектаклей
в своем
доме.
Он
был прежде коротко знаком с Кокошкиным; они даже некогда игрывали вместе на театре,
в доме у кн.
Загоскин и Кокошкин также
были знакомы с Писаревым и очень его любили, а равно и весь литературный кружок, собиравшийся
в доме Кокошкина.
И. М. Долгорукий, которого живая природа требовала деятельности современной, общественной, как бы ни
было мелко ее содержание, составил у себя
в доме приятельское литературное общество, над которым и тогда подсмеивались иные члены и посетители.
Мы очень хорошо помнили, что
в 1820 году
был расторгнут брак цесаревича с его законною супругою и последовал манифест, которым узаконялось, что всякий член императорской фамилии, вступивший
в брачный союз с лицом, не принадлежащим к владетельному
дому, не может сообщать ему права императорской фамилии и что дети их на престол никогда взойти не могут.
Дом Кавелиных,
в котором мы должны
были остановиться, последний
дом тогда у Спасской заставы,
был очень недалеко, но люди долго проискали его.
Хозяйки не
было дома: она ночевала
в Вознесенском монастыре у своей знакомой белицы, для того чтоб
быть поближе к брату, который жил во флигеле Николаевского дворца, прямо против кабинета государя, и не имел свободного времени, чтоб ежедневно ездить для свидания с родными
в Таганку.
Оба мои приятели вскрикнули от удивления, вспомнив, что он, по какому-то предчувствию моего приезда, поехал проведать обо мне
в Таганку, потому что знал адрес
дома, где я должен
был остановиться.
Хотя г-жа Ежова коротко знала автора по петербургской сцене, привыкла к его безумным вспышкам и,
будучи неуступчивого нрава, никогда ему не покорялась, а, напротив, заставляла его плясать по своей дудке, но
в Петербурге она
была дома, как будто
в своей семье, — здесь же совсем другое дело; она сама приехала
в гости
в Москву, и сцена Большого Петровского театра, полная разного народа, казалась ей чужой гостиной.
В доме было прохладно, и мы, проведя несколько часов на солнце, очень обрадовались этой прохладе.
Я пошел
в дом, и весело
было смотреть, как торопливо вставали, одевались и
в то же время
пили чай и кофе мои любезные рыбаки.
Один раз Мочалов пришел ко мне
в таком виде, что я должен
был вывести его насильно, и с тех пор он у меня
в доме уже не бывал.
Мещерский потащил с собою ректора, профессора Двигубского, по всем зданиям, принадлежавшим университету, и сейчас нашел удобное помещение
в доме университетской типографии: нужно
было только сделать какие-то поправки и небольшие переделки.
Но чтобы не тратить времени
в ожидании этих переделок, иногда очень медленных
в казенных зданиях, мой председатель, живший на Воздвиженке,
в великолепном
доме графа Шереметева, с которым
был очень близок, приказал управляющему отвесть
в том же
доме несколько комнат для временного помещения комитета, на что попечитель охотно согласился.
На другой день получена
была бумага об увольнении председателя и предписание министра исправлять мне его должность; третьим цензором назначен
был известный писатель
В.
В. Измайлов. Через месяц комитет переместился
в дом университетской типографии, и я весь погрузился
в исполнение моей должности, которую очень полюбил, потому что она соответствовала моей склонности к литературе.
Он
был повторен
в Москве,
в доме Кокошкина, для многочисленных почитателей князя Голицына, которым не удалось
быть в Рожествене.
Всего
было лучше то, что Кокошкин радушно предложил перевезть Писарева
в новый свой
дом, находившийся против того,
в котором обыкновенно жил Кокошкин.
Кокошкин совершенно справедливо говорил: «Милый, это все равно, что
в одном со мной
доме; я могу всякий день по нескольку раз его видеть; хозяйством им заниматься
будет не нужно: кушанье
будет готовиться у меня, и переносить его через улицу нетрудно; печи
будет топить подряженный мною на год дровяник.
Но кроме этих, весьма существенных, выгод,
было еще обстоятельство, которое я считал не менее важным, — и не ошибся:
в том же
доме,
в ближайшем соседстве от Писарева, жила наша первая актриса, М. Д. Синецкая; она любила Писарева, как брата, и я
был уверен, что она не оставит его без участия и помощи, а умного женского участия при постели больного — ничто заменить не может.
Больной,
будучи очень слаб, радовался, как ребенок, новому своему помещению; мы также
были все очень рады, потому что, конечно,
в доме Кокошкина Писареву
было гораздо спокойнее и лучше во всех отношениях.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш
дом был первый
в столице и чтоб у меня
в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий. Я бы дерзнул… У меня
в доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Квартальный. Прохоров
в частном
доме, да только к делу не может
быть употреблен.
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к тебе
в дом целый полк на постой. А если что, велит запереть двери. «Я тебя, — говорит, — не
буду, — говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а вот ты у меня, любезный,
поешь селедки!»
Хлестаков. Я, признаюсь, литературой существую. У меня
дом первый
в Петербурге. Так уж и известен:
дом Ивана Александровича. (Обращаясь ко всем.)Сделайте милость, господа, если
будете в Петербурге, прошу, прошу ко мне. Я ведь тоже балы даю.