Неточные совпадения
Дарья Алексевна, несколько встревоженная, весьма учтиво и ласково сказала мне, что муж ее нездоров, что он провел дурно ночь, что у него сильное раздражение нерв и что доктор приписывает это тому волнению, с которым Гаврила Романыч слушает мое
чтение, что она просит, умоляет меня несколько времени не ходить к больному или ходить, но не читать под каким-нибудь предлогом; «а всего
лучше скажитесь больным, — прибавила она, — если он вас увидит, то начнет так приставать, что трудно будет отказать ему».
Басни навсегда остались для меня камнем преткновения; я много напряженно работал над
чтением их, но никогда не был доволен собою, потому что слыхал, как читает, или,
лучше, рассказывает басни свои Крылов: это неподражаемая простота и естественность.
Класс молчал. Все мы умели читать громко, иные бегло, но
хорошего чтения не слыхали никогда, а «выразительное чтение» Степана Яковлевича казалось нам искусственным.
Я закрыл эту книгу — умную и хорошую книгу, которую несколько дней тому назад читал хотя с трудом, но с увлечением и радостью, какую всегда доставляет
хорошее чтение, и пошел бродить по городу.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное
чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая…
лучше, чем в «Московских ведомостях»!
Ему нравилось не то, о чем читал он, но больше самое
чтение, или,
лучше сказать, процесс самого
чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что и значит.
Вера думала, что отделалась от книжки, но неумолимая бабушка без нее не велела читать дальше и сказала, что на другой день вечером
чтение должно быть возобновлено. Вера с тоской взглянула на Райского. Он понял ее взгляд и предложил
лучше погулять.
Первая книга, которую я начал читать по складам, а дочитал до конца уже довольно бегло, был роман польского писателя Коржениовского — произведение талантливое и написанное в
хорошем литературном тоне. Никто после этого не руководил выбором моего
чтения, и одно время оно приняло пестрый, случайный, можно даже сказать, авантюристский характер.
Они и убеждения-то свои приобрели не в практической деятельности, не в борьбе с житейской неправдой, а в
чтении хороших книжек, горячих разговорах с друзьями, восторженных клятвах пред женщинами да в благородных мечтаниях на своем диване.