Неточные совпадения
Если болотные кулики не будут истреблены
в первый раз или по неуменью
стрелять, или по излишней горячности охотника, то
в другой раз сделаются гораздо осторожнее: налетают близко только сначала, а потом возьмут такой
вepx, что их не достанешь и утиною дробью, да и летают над охотником лишь несколько куликов, а остальные все посядут кругом
в безопасном расстоянии.
Чибисы, или пигалицы, очень горячо привязаны к своим детям и не уступают
в этом качестве и болотным куликам: так же бросаются навстречу опасности, так же отгоняют всякую недобрую птицу и так же смело вьются над охотником и собакою, но гибнут менее, чем
другие кулики, потому что охотники мало их
стреляют.
В это время, кроме всех
других способов, их
стрелять на перелете: отправляющихся
в поля и возвращающихся с полей.
Не знаю, как
другие охотники, но я всегда встречал с восхищением прилет нырков и,
в благодарность за раннее появление и радостное чувство, тогда испытанное мною, постоянно сохранял к ним некоторое уважение и
стрелял их, когда попадались…
Обыкновенно, подъехав
в меру, я соскакивал с дрожек и шел прямо к стрепету до тех пор, пока он не поднимался, тогда я
стрелял, не торопясь, на каком мне угодно расстоянии и редко прибегал к
другому стволу.
Подъехать
в меру на санях или дрожках редко удавалось по неудобству местности, и я подкрадывался к глухарям из-за деревьев; если тетерева совершенно не видно и
стрелять нельзя, то я подбегал под самое дерево и спугивал глухаря, для чего иногда жертвовал одним выстрелом своего двуствольного ружья, а
другим убивал дорогую добычу
в лет, целя по крыльям; но для этого нужно, чтоб дерево было не слишком высоко.
Неточные совпадения
Левину было досадно и то, что ему помешали
стрелять, и то, что увязили его лошадей, и то, главное, что, для того чтобы выпростать лошадей, отпречь их, ни Степан Аркадьич, ни Весловский не помогали ему и кучеру, так как не имели ни тот, ни
другой ни малейшего понятия,
в чем состоит запряжка.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его
в лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился
стрелять, — целое утро пропадал; раз и
другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»
Лариса. А вот какая, я вам расскажу один случай. Проезжал здесь один кавказский офицер, знакомый Сергея Сергеича, отличный стрелок; были они у нас, Сергей Сергеич и говорит: «Я слышал, вы хорошо
стреляете». — «Да, недурно», — говорит офицер. Сергей Сергеич дает ему пистолет, ставит себе стакан на голову и отходит
в другую комнату, шагов на двенадцать. «
Стреляйте», — говорит.
Самгин приостановился, пошел тише, у него вспотели виски. Он скоро убедился, что это — фонари, они стоят на панели у ворот или повешены на воротах. Фонарей было немного, светились они далеко
друг от
друга и точно для того, чтоб показать свою ненужность. Но, может быть, и для того, чтоб удобней было
стрелять в человека, который поравняется с фонарем.
Он слышал: террористы убили
в Петербурге полковника Мина, укротителя Московского восстания,
в Интерлакене
стреляли в какого-то немца, приняв его за министра Дурново, военно-полевой суд не сокращает количества революционных выступлений анархистов, — женщина
в желтом неутомимо и назойливо кричала, — но все, о чем кричала она, произошло
в прошлом, при
другом Самгине. Тот, вероятно, отнесся бы ко всем этим фактам иначе, а вот этот окончательно не мог думать ни о чем, кроме себя и Марины.