Иногда станица их очень долго кружится на одном месте, с каждым кругом забираясь выше и выше, так что, наконец,
не увидит их глаз и только крик, сначала густой, резкий, зычный, потеряв свою определенность, доходит до нас в неясных, мягких, глухих и вместе приятных звуках.
Неточные совпадения
Когда мне сказали об этом, я
не хотел верить и один раз, полубольной, отправился сам в болото и, подкравшись из-за кустов,
видел своими
глазами, как мои собаки приискивали дупелей и бекасов, выдерживали долгую стойку, поднимали птицу,
не гоняясь за ней, и, когда бекас или дупель пересаживался, опять начинали искать… одним словом: производили охоту, как будто в моем присутствии.
Есть другой род песочников, вдвое крупнее и с черными большими
глазами, без желтых около них ободочков; но я так мало их
видел, что ничего более сообщить
не могу.
Они слышат пискотню молодых и покрякиванье маток, слышат шелест камыша, даже
видят, как колеблются его верхушки от множества пробирающихся в тростнике утят, а нельзя поживиться добычей: «
глаз видит, да зуб неймет!» Хищные птицы
не бросаются за добычей в высокую траву или кусты: вероятно, по инстинкту, боясь наткнуться на что-нибудь жесткое и острое или опасаясь помять правильные перья.
Укрывательство же утки от селезня, его преследованье, отыскиванье, гнев, наказанье за побег и за то, если утка
не хочет лететь с ним в другие места или отказывает ему в совокуплении, — разоренные и растасканные гнезда, разбитые яйца, мертвых утят около них, — все это я
видел собственными моими
глазами не один раз.
Башкирцы в Оренбургской губернии и теперь еще держат соколов, но дурно выношенных,
не приученных брать верх так высоко, чтоб
глаз человеческий едва мог их
видеть, и падать оттуда с быстротою молнии на добычу.
Нос у него узенький, кругловатый, нисколько
не подходящий к носам обыкновенных уток: конец верхней половинки его загнут книзу; голова небольшая, пропорциональная, шея длинная, но короче, чем у гагары, и
не так неподвижно пряма; напротив, он очень гибко повертывает ею, пока
не увидит вблизи человека; как же скоро заметит что-нибудь, угрожающее опасностью, то сейчас прибегает к своей особенной способности погружаться в воду так, что видна только одна узенькая полоска спины, колом торчащая шея и неподвижно устремленные на предмет опасности, до невероятности зоркие, красные
глаза.
Журавль
не может подняться с места вдруг. Ему нужно сажени две-три, чтоб разбежаться. В доказательство этому я
видел своими
глазами весьма странный случай: охотник, возвращавшийся домой с двумя борзыми собаками, случайно съехался со мной, и мы, продолжая путь вместе,
увидели двух журавлей, ходивших по скошенному лугу очень близко от большого стога сена.
Однажды подъезжал я к стрепету, который,
не подпустив меня в настоящую меру, поднялся; я ударил его влет на езде, и мне показалось, что он подбит и что, опускаясь книзу, саженях во ста от меня, он упал;
не выпуская из
глаз этого места, я сейчас побежал к нему, но,
не добежав еще до замеченной мною местности, я на что-то споткнулся и едва
не упал; невольно взглянул я мельком, за что задела моя нога, и
увидел лежащего стрепета с окровавленною спиной; я счел его за подстреленного и подумал, что ошибся расстоянием;
видя, что птица жива, я проворно схватил ее и поднял.
Сначала я подумал, что заряды малы, и
не поверил
глазам своим,
видя падающего тетерева, которого почти
не видно было в густом инее, обыкновенно опушающем в такое время все ветви дерев.
За непременное правило должно взять:
не бегать к тем вальдшнепам, которые пересели в
глазах охотника и которых он сначала даже
видит бегущих или стоящих неподвижно.
Зайца
увидишь по большей части издали, можешь подойти к нему близко, потому что лежит он в мокрое время крепко, по инстинкту зная, что на голой и черной земле ему, побелевшему бедняку, негде спрятаться от
глаз врагов своих, что даже сороки и вороны нападут на него со всех сторон с таким криком и остервенением, что он в страхе
не будет знать, куда деваться…
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из
глаз теперь
не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится.
Не век тебе, моему другу,
не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь
не по-твоему. Пусть же все добрые люди
увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову
не входит, что в
глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить
не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда
увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…
Простаков. При твоих
глазах мои ничего
не видят.
— И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж и
не знаю как!"За что же, мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он
не то чтобы что, плюнул мне прямо в
глаза:"Утрись, говорит, может, будешь
видеть", — и был таков.
Даже спал только одним
глазом, что приводило в немалое смущение его жену, которая, несмотря на двадцатипятилетнее сожительство,
не могла без содрогания
видеть его другое, недремлющее, совершенно круглое и любопытно на нее устремленное око.