Неточные совпадения
На небе серо, в
воздухе сыро и туманно.
Вылетев навстречу человеку или собаке, даже лошади, корове и всякому животному, — ибо слепой инстинкт не умеет различать, чье приближение опасно и чье безвредно, — болотный кулик бросается прямо
на охотника, подлетает вплоть, трясется над его головой, вытянув ноги вперед, как будто упираясь ими в
воздух, беспрестанно садится и бежит прочь, все стараясь отвести в противоположную сторону от гнезда.
Когда же у самого их жилища раздается выстрел — поднимается все летучее население болота и окружает охотника, наполняя
воздух различным криком и писком своих голосов и шумом своих полетов; только одни самки или самцы, сидящие
на яйцах, не слетают с них до тех пор, пока опасность не дойдет до крайности.
Все, что я писал о избиении сих последних во время вывода детей, совершается и над травниками; от большей глупости (так нецеремонно и жестко выражаются охотники) или горячности к детям они еще смелее и ближе, с беспрестанным, часто прерывающимся, коротким, звенящим криком или писком, похожим
на слоги тень, тень, подлетают к охотнику и погибают все без исключения, потому что во время своего летания около собаки или стрелка часто останавливаются неподвижно в
воздухе, вытянув ноги и трясясь
на одном месте.
Но и все его движения исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носом воды, поднимет голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять и плескаться своими могучими крыльями, далеко разбрасывая брызги воды, скатывающейся с его пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться, легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя и чистя носом
на спине, боках и в хвосте смятые или замаранные перья; распустит ли крыло по
воздуху, как будто длинный косой парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая и суша его
на солнце, — все живописно и великолепно в нем.
Оренбургская губерния по своему географическому положению и пространству, заключая в себе разные и даже противоположные климаты и природы, гранича к северу с Вятскою и Пермскою губерниями, где по зимам мерзнет ртуть, и
на юг с Каспийским морем и Астраханскою губерниею, где, как всем известно, растут
на открытом
воздухе самые нежные сорта винограда, — представляет полную возможность разнообразию явлений всех царств природы и между прочим разнообразию утиных пород, особенно во время весеннего пролета.
Вид бывает живописный: оба селезня перпендикулярно повиснут в
воздухе, схватив друг друга за шеи, проворно и сильно махая крыльями, чтоб не опуститься
на землю и, несмотря
на все усилия, беспрестанно опускаясь книзу. Победа также, сколько я замечал, оставалась всегда
на стороне правого.
Еще большую горячность показывает утка к своим утятам: если как-нибудь застанет ее человек плавающую с своею выводкой
на открытой воде, то утята с жалобным писком, как будто приподнявшись над водою, — точно бегут по ней, — бросаются стремглав к ближайшему камышу и проворно прячутся в нем, даже ныряют, если пространство велико, а матка, шлепая по воде крыльями и оглашая
воздух особенным, тревожным криком, начнет кружиться пред человеком, привлекая все его внимание
на себя и отводя в противоположную сторону от детей.
Особенным ароматом наполняют они
воздух, и кто не ночевывал летом в наших степях
на покатостях горных кряжей, тот не может иметь понятия о благорастворенном, мягком, живительном их
воздухе, который здоровее даже лесного.
Одни зимние вьюги, по-оренбургски — бураны, беспрепятственно владычествуют
на гладких равнинах, взрывая их со всех сторон, превращая небо,
воздух и землю в кипящий снежный прах и белый мрак…
Стрепет дрожит, трепещет в
воздухе как будто
на одном месте и в то же время быстро летит вперед.
Весь
воздух наполнялся их звонкими, заливными трелями: одни вились над лошадьми, другие опускались около дороги
на землю и бежали с неимоверным проворством, третьи садились по вехам.
Полетом своим он отличается от всех птиц: зад у него всегда висит, как будто он подстрелен, отчего дергун держится
на лету не горизонтально, а точно едет по
воздуху, почти стоймя; притом он имеет ту особенность, что, взлетев, не старается держаться против ветра, как все другие птицы, но охотно летит по ветру, отчего перья его заворачиваются и он кажется каким-то косматым.
Нечего и говорить, что этот жалкий, заглушаемый шумом крик не похож
на звучный, вольный перепелиный бой в чистых полях, в чистом
воздухе и тишине; как бы то ни было, только
на Руси бывали, а может быть и теперь где-нибудь есть, страстные охотники до перепелов, преимущественно купцы: чем громче и чище голос, чем более ударов сряду делает перепел, тем он считается дороже.
Находя в этих звуках сходство с отвратительным криком грызущихся кошек, народ называет иволгу дикою кошкой] стонут рябые кукушки, постукивают, долбя деревья, разноперые дятлы, трубят желны, трещат сойки; свиристели, лесные жаворонки, дубоноски и все многочисленное крылатое, мелкое певчее племя наполняет
воздух разными голосами и оживляет тишину лесов;
на сучьях и в дуплах дерев птицы вьют свои гнезда, кладут яйца и выводят детей; для той же цели поселяются в дуплах куницы и белки, враждебные птицам, и шумные рои диких пчел.
Бортевые промыслы в Оренбургской губернии были прежде весьма значительны, но умножившееся народонаселение и невежественная жадность при доставанье меда, который нередко вынимают весь, не оставляя запаса
на зиму, губят диких пчел, которых и без того истребляют медведи, большие охотники до меда, некоторые породы птиц и жестокость зимних морозов] Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в
воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнездами и любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями.
Зато осокорь достигает исполинской вышины; он величав, строен и многолиствен; его бледно-зеленые листья похожи
на листья осины и так же легко колеблются
на длинных стебельках своих при малейшем, незаметном движении
воздуха.
Потом, с прибавлением теплоты в
воздухе, с каждым днем токует громче, дольше, горячее и, наконец, доходит до исступления: шея его распухает, перья
на ней поднимаются, как грива, брови, спрятанные во впадинках, прикрытые в обыкновенное время тонкою, сморщенною кожицею, надуваются, выступают наружу, изумительно расширяются, и красный цвет их получает блестящую яркость.
Для этого, поднявшись с шумом и клохтаньем, она едва летит, как будто хворая или подстреленная, трясется в
воздухе почти
на одном месте, беспрестанно садится и вновь поднимается.
Казалось бы, вальдшнепу неловко бегать и особенно летать в лесу; он, кажется, должен цепляться за сучья и ветви длинным носом и ногами, но
на деле выходит не то: он так проворно шныряет по земле и по
воздуху в густом, высоком и мелком лесу, что это даже изумительно.
Если общество велико и вальдшнепов много, то выстрелы раздаются беспрестанно, как беглый ружейный огонь; иногда лесное эхо звучно повторяет их в тонком прохладном весеннем
воздухе, раскатывая отголоски по лесным оврагам; с изумлением останавливается проезжий или прохожий, удивляясь такой частой и горячей стрельбе, похожей
на перестрелку с неприятелем в передовой цепи.
Присев
на задние ноги, то есть сложив их
на сгибе, упершись в какое-нибудь твердое основание, заяц имеет способность с такою быстротою и силою разогнуть их, что буквально бросает па
воздух все свое тело; едва обопрется он о землю передними лапками, как уже задние, далеко перепрыгнув за передние, дают опять такой же толчок, и бег зайца кажется одною линией, вытянутою в
воздухе.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их летают и по
воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть
на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий
на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит
на стогу или
на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет
на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях
на далекое расстояние и, опустясь
на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
Последнее происходит, по моему мнению, от того, что в траве виден только верх белеющей шерсти, которую заяц, обыкновенно сжимаясь в комок
на логове, всегда приподнимает: если целить именно в ту крайнюю черту белизны, которая граничит с
воздухом, то заряд ляжет высоко, и случается иногда (случалось и со мною), что дробь выдерет белый пух и осыплет им полукруг около логова, а заяц Убежит.
Он напугал меня не
на шутку: ходя по лесу в серый туманный день, я убил уже много зайцев и развесил их по сучьям, чтобы собрать после, вместе с другим охотником; от наступающих сумерек становилось темно; вдруг вижу я огромное подобие белого зайца, сидящего
на корточках, в
воздухе, как мне показалось,
на аршин от земли.