Неточные совпадения
Чернозобики в Оренбургской губернии бывают только пролетом
весною, с половины до конца апреля; в продолжение же лета и даже осенью я никогда чернозобиков не встречал, но слыхал, что в Пензенской губернии появляются они на короткое время в августе; разумеется, это обратный пролет;
может быть, то же бывает в других уездах и Оренбургской губернии.
Я полагал прежде, что куличков-воробьев считать третьим, самым меньшим видом болотного курахтана (о котором сейчас буду говорить), основываясь на том, что они чрезвычайно похожи на осенних курахтанов пером и статями, и также на том, что к осени кулички-воробьи почти всегда смешиваются в одну стаю с курахтанами; но, несмотря на видимую основательность этих причин, я решительно не
могу назвать куличка-воробья курахтанчиком третьего вида, потому что он не разделяет главной особенности болотных курахтанов, то есть самец куличка-воробья не имеет
весною гривы и не переменяет своего пера осенью.
Если
весна поздняя и мокрая, то огонь не
может распространиться везде, не уходит далеко в глубь степей, и птица бывает спасена; но в раннюю сухую
весну поток пламени обхватывает ужасное пространство степей и губит не только все гнезда и яйца, но нередко и самих птиц…
Может быть, покажется странным причисление коростеля к разряду степной, или полевой, дичи, потому что главнейшее его местопребывание — луга, поросшие изредка кустами, не только лежащие в соседстве болот, но и сами иногда довольно мокрые, все это справедливо: точно, там дергуны живут с
весны и там выводят детей, но зато сейчас с молодыми перебираются они в хлеба, потом в травянистые межи и залежи и, наконец, в лесные опушки.
Стреляют также зайцев (с
весны, в конце лета, когда выкосят травы, и осенью) из-под гончих собак целым обществом охотников, и многие находят эту стрельбу очень веселою, особенно в глубокую осень, когда все зайцы побелеют и вместе с ними
может выскочить на охотника из острова красный зверь: волк или лиса.
Неточные совпадения
Как всегда, у него за время его уединения набралось пропасть мыслей и чувств, которых он не
мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую радость
весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.
«Ну, он умирает, ну, он умрет к
весне, ну, как помочь ему? Что я
могу сказать ему? Что я знаю про это? Я и забыл, что это есть».
Или, не радуясь возврату // Погибших осенью листов, // Мы помним горькую утрату, // Внимая новый шум лесов; // Или с природой оживленной // Сближаем думою смущенной // Мы увяданье наших лет, // Которым возрожденья нет? // Быть
может, в мысли нам приходит // Средь поэтического сна // Иная, старая
весна // И в трепет сердце нам приводит // Мечтой о дальней стороне, // О чудной ночи, о луне…
Мечтам и годам нет возврата; // Не обновлю души моей… // Я вас люблю любовью брата // И,
может быть, еще нежней. // Послушайте ж меня без гнева: // Сменит не раз младая дева // Мечтами легкие мечты; // Так деревцо свои листы // Меняет с каждою
весною. // Так, видно, небом суждено. // Полюбите вы снова: но… // Учитесь властвовать собою: // Не всякий вас, как я, поймет; // К беде неопытность ведет».
Солнышко ее греет, дождичком ее
мочит…
весной на ней травка вырастет, мягкая такая… птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут, цветочки расцветут: желтенькие, красненькие, голубенькие… всякие (задумывается), всякие…