Неточные совпадения
Всем
охотникам известно, что двуствольные ружья, при одинаковых условиях в отделке и в доброте стволин, почти всегда бьют неодинаково: один ствол лучше,
другой хуже.
Итак, попробовав несколько лож разной кривизны,
охотник должен выбрать ту, которая придется ему ловчее
других, снять с нее лекало (выкройку) и по нем заказывать себе ложи.
Пыжи шерстяные употребительнее
других у простых
охотников; они имеют одно преимущество, что шерсть не горит, но зато заряд прибивается ими не плотно, часть дроби иногда завертывается в шерсти, и такие пыжи, по мнению всех
охотников, скорее пачкают внутренние стены ствола.
У хорошей собаки есть бескорыстная природная страсть к приискиванью дичи, и она предается ей с самозабвением; хозяина также полюбит она горячо и без принуждения не будет расставаться с ним ни днем, ни ночью: остается только
охотнику с уменьем пользоваться и тем и
другим.
Охотники любят стрелять дичь всех разрядов, дорожа иногда тою или
другою, смотря по редкости, надобности и времени, но предпочитают всем остальным породам дичь болотную, и с нее начинаю я мои записки.
Этот лет по одним и тем же местам называется
охотниками «тяга»] издавая известные звуки, похожие на хрюканье или хрипенье, часто вскакивая с большим шумом из-под ног крестьянина, приезжающего в лес за дровами, также был им замечен по своей величине и отличному от
других птиц красноватому цвету и получил верное название.
Тут некогда потянуть, приложиться половчее и взять вернее па цель особенно потому, что весенний, прилетный бекас вылетает неожиданно, не допуская собаку сделать стойку, а
охотника приготовиться; осенью будет совсем
другое дело.
На обширных болотах, не слишком топких или по крайней мере не везде топких, не зыблющихся под ногами, но довольно твердых и способных для ходьбы, покрытых небольшими и частыми кочками, поросших маленькими кустиками, не мешающими стрельбе, производить охоту целым обществом;
охотники идут каждый с своею собакой, непременно хорошо дрессированною, в известном
друг от
друга расстоянии, ровняясь в одну линию.
Я несколько раз употреблял выражение: «выпустить из меры», выражение, понятное и не
охотникам; но как определить меру стрельбы влет бекаса и
других резвых птиц?
На многочисленных токах, куда собираются дупели сотнями, куда никогда не заходила нога
охотника, — что не редкость в обширной Оренбургской губернии, — поселяне, как русские, так равно и мордва, чуваши и даже татары, очень много ловят дупелей (как и тетеревов) поножами, то есть сильями, вплетенными, на расстоянии полуаршина
друг от
друга, в длинную тонкую веревку, привязанную к нескольким колышкам, которые плотно втыкаются в землю на тех местах тока, где нужно их расставить.
— Гаршнеп обыкновенно очень смирен, вылетает из-под ног у
охотника или из-под носа у собаки после долгой стойки без малейшего шума и летит, если хотите, довольно прямо, то есть не бросается то в ту, то в
другую сторону, как бекас; но полет его как-то неверен, неровен, похож на порханье бабочки, что, вместе с малым объемом его тела, придает стрельбе гаршнепов гораздо более трудности, чем стрельбе дупелей, особенно в ветреное время.
Я никогда не находил много гаршнепов вдруг в одном болоте (говоря о стрельбе уже осенней), никогда двух вместе; но я слыхал от
охотников, что в
других губерниях, именно в Симбирской и Пензенской, осенью бывает гаршнепов очень много, что весьма часто поднимаются они из-под собаки по два и по три вдруг и что нередко случается убивать по два гаршнепа одним зарядом.
Недавно узнал я от одного почтенного
охотника, П. В. Б — ва, что дупелей, бекасов и, пожалуй, всякую
другую дичь, стрелянную даже в июле, сохраняют у него совершенно свежею хоть до будущей весны. Птицу кладут в большую форму, точно такую, в какой приготовляют мороженое, вертят ее и крепко замораживают; потом форму зарубают в лед, и, покуда он не пропадет в леднике, птица сохраняется так свежа, как будто сейчас застрелена.
Но не входят такие мысли в голову
охотника: он весело собирает и пересчитывает свою добычу и отправляется в
другое болото.
Если болотные кулики не будут истреблены в первый раз или по неуменью стрелять, или по излишней горячности
охотника, то в
другой раз сделаются гораздо осторожнее: налетают близко только сначала, а потом возьмут такой вepx, что их не достанешь и утиною дробью, да и летают над
охотником лишь несколько куликов, а остальные все посядут кругом в безопасном расстоянии.
Мясо их сочнее и вкуснее
других куликов, и в этом отношении они не уступают красноножке, но как они попадаются
охотнику гораздо чаще, то уважаются несколько менее редкого и красивого щеголя; впрочем, всякий
охотник предпочитает речного кулика всем остальным породам куличков, с которыми он совершенно сходен в пище и во всей куличьей характеристике.
Разумеется,
охотники не слишком ими дорожат, но все более, чем поручейниками и
другими куличками.
Он не так смирен, как
другие, или, может быть, так кажется оттого, что не стоит на одном месте, а все бежит вперед, летает очень быстро, и убить его в лет, в угон или в долки довольно трудно, а гораздо легче срезать его впоперек, когда он случайно налетит на
охотника, ибо, повторяю, полет его быстрее полета всех
других куличков, после бекаса.
Имя же перевозчика дано ему
охотниками вследствие того, что он очень часто перелетает с одного берега на
другой — речки, реки, пруда или озера.
Если двое
охотников идут по обоим берегам и своим приближением спугивают зуйка, то он будет повторять этот маневр, то есть перелет с одного берега на
другой, противоположный, всегда с обычным криком, пожалуй сто раз сряду, точно переправляется или перевозится с одной стороны на
другую.
От яиц и от детей они не вьются, как
другие кулички, над
охотником и собакою, потому что высоко не летают, а всегда как будто стелются над водой или землею.
Другой молодой
охотник, мой товарищ, выстрелил в них, но к сожалению, не убил.
Нельзя также сказать, чтобы и водилась она в чрезвычайном изобилии, но
охотники смотрят на нее с презрением и, вероятно, за то, что она попадается везде и смирнее всякой
другой дичи.
Чибисы, или пигалицы, очень горячо привязаны к своим детям и не уступают в этом качестве и болотным куликам: так же бросаются навстречу опасности, так же отгоняют всякую недобрую птицу и так же смело вьются над
охотником и собакою, но гибнут менее, чем
другие кулики, потому что
охотники мало их стреляют.
Многие
охотники сказывали мне, что лебеди не только постоянно живут, но и выводят детей в разных уездах Оренбургской губернии и особенно по заливным, волжским озерам, начиная от Царицына до Астрахани; что гнезда вьют они в густых камышах; что лебедь разделяет с лебедкою все попечения о детях, что молодых у них бывает только по два (а
другие уверяют, будто по три и по четыре) и что по волжским рукавам, при впадении этой реки в море, лебеди живут несчетными стадами.
В местах привольных, то есть по хорошим рекам с большими камышистыми озерами, и в это время года найти порядочные станицы гусей холостых: они обыкновенно на одном озере днюют, а на
другом ночуют. Опытный
охотник все это знает, или должен знать, и всегда может подкрасться к ним, плавающим на воде, щиплющим зеленую травку на лугу, усевшимся на ночлег вдоль берега, или подстеречь их на перелете с одного озера на
другое в известные часы дня.
Совсем
другое бывает, когда
охотник как-нибудь убьет утку (хотя он всегда выбирает селезня): селезень не только будет летать кругом
охотника, не налетая, впрочем, слишком близко, по даже несколько дней сряду станет колотиться около того места, где потерял дружку.
Это делает каждый
охотник без всякого сожаления, потому что бойкие утята, как бы ни были малы, выкормятся и вырастут кое-как без матери; иногда сироты пристают к
другой выводке, и мне случалось видать матку, за которою плавали двадцать утят, и притом разных возрастов.
Одного такого случая я был самовидцем, а о
другом рассказывал достоверный
охотник.
Когда утки разобьются на пары, то шилохвости встречаются гораздо реже, чем
другие утиные породы; гнезда их и выводки молодых также попадаются редко, отчего
охотник и дорожит ими более, чем кряковными утками.
Никаких
других особенностей свиязь не имеет, кроме того, что, прилетая весной большими стаями, в продолжение всего года попадается
охотникам гораздо реже, чем бы следовало.
Вероятно, по причине таких редких встреч, а также по красивости селезней, мясистому, круглому и крепкому складу своему свиязь ценится
охотниками выше
других уток после кряковных, шилохвостей и серых.
Единственно волшебной быстроте своего нырянья обязан гоголь тем вниманием, которое оказывали ему молодые
охотники в мое время, а может быть, и теперь оказывают, ибо мясо гоголиное хуже всех
других уток-рыбалок, а за отличным его пухом
охотник гоняться не станет.
Маленькие цыплята лысены бывают покрыты почти черным пухом. Мать не показывает к детям такой сильной горячности, как добрые утки не рыбалки: спрятав цыплят, она не бросается на глаза
охотнику, жертвуя собою, чтобы только отвесть его в
другую сторону, а прячется вместе с детьми, что гораздо и разумнее.
Кроме известной дичи: тудаков, кроншнепов, стрепетов и
других, в степях водятся звери и разные зверьки: белесоватая степная лиса, которая хуже мехом и меньше ростом лесной, красной лисицы, называемой огневка, зайцы, русаки и тумаки, которых
охотники называют ковыльниками, хорьки, горностаи, ласки и карбыши.
Тудаки водятся, то есть выводят детей, непременно в степи настоящей, еще не тронутой сохою, [Есть
охотники, которые утверждают противное, но я, убежденный примером
других птиц, не верю, чтобы дрофа вила гнездо и выводила детей в молодых хлебах, но, вероятно, она немедленно перемещается туда с своими цыплятами] но летают кормиться везде: на залежи озими к хлебные поля.
Я не нахаживал гнезд дрофы, но, судя по стрепету, имеющему с нею большое сходство во всем, кроме величины, поверить рассказам
охотников, что дрофа кладет до девяти яиц (
другие утверждают, что не более трех), похожих фигурою на яйца индейки, с тою разницею, что дрофиные несколько больше, круглее, цветом темные, с желтоватыми пятнами.
Я видел печальные следствия такой храброй обороны: одного кривого
охотника и одну кривую собаку: и тот и
другая потеряли по глазу, неосторожно бросившись схватить раненого журавля.
Одна из собак, порезвее, выскочив внезапно из-за стога, успела схватить за ногу тяжело поднимавшегося журавля; скоро подоспела
другая собака, и обе вместе, хотя порядочно исклеванные, удержали журавля до прибытия
охотника, и он взял его живого.
Стрепетиные гнезда и выводки попадаются
охотникам очень редко, молодых же стрепетят я даже не нахаживал; вероятно оттого, что матка удаляется с детьми в даль степей, куда мне редко случалось ходить, гнезда я находил не так далеко от хлебных полей. предполагать, что стрепета разбиваются на пары, во-первых, потому, что никто никогда не замечал их токов, и, во-вторых, потому, что с весны почти всегда где поднимешь одного стрепета, там найдется и
другой.
Убить несколько стрепетов одним зарядом — великая редкость: надобно, чтоб большая стая подпустила в меру и сидела кучно или чтоб вся стая нечаянно налетела на
охотника; убивать пару, то есть из обоих стволов по стрепету, мне случалось часто, но один только раз убил я из одного ствола трех стрепетов сидячих, а из
другого двух влет; это случилось нечаянно: я наскакал на порядочную стаю, которая притаилась в густой озими, так что ни одного стрепета не было видно; в нескольких саженях двое из них подняли свои черные головки, кучер мой увидел их и указал мне; из одного ствола выстрелил я по сидячим, а из
другого по взлетевшей стае: трое остались на земле, два упали сверху; стрепетов было штук тридцать.
То же должно сказать о стрельбе вообще всякой сидячей птицы, кроме тетеревов и вяхирей, которые, сидя на деревьях и посматривая с любопытством на рысканье собаки, оттого даже менее обращают внимания на
охотника и ближе его подпускают, всякая
другая птица, сидящая на земле, гораздо больше боится собаки, чем приближающегося человека.
Я должен упомянуть, что знал одного
охотника, который уверял меня, что перепелки не улетают, а уходят и что ему случилось заметить, как они пропадали в одном месте и показывались во множестве, но не стаей, в
другом, где их прежде было очень мало, и что направление этого похода, совершаемого днем, а не ночью, по ею замечаниям, производилось прямо на юг.
Бортевые промыслы в Оренбургской губернии были прежде весьма значительны, но умножившееся народонаселение и невежественная жадность при доставанье меда, который нередко вынимают весь, не оставляя запаса на зиму, губят диких пчел, которых и без того истребляют медведи, большие
охотники до меда, некоторые породы птиц и жестокость зимних морозов] Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще
других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнездами и любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями.
Употреблял я также с успехом и
другой маневр: заметив, по первому улетевшему глухарю, то направление, куда должны улететь и
другие, — ибо у всех тетеревов неизменный обычай: куда улетел один, туда лететь и всем, — я становился на самом пролете, а товарища-охотника или кучера с лошадьми посылал пугать остальных глухарей.
Подкрадываться надобно с величайшею осторожностию из-за
других деревьев, без всякого шума, всегда идя так, чтоб голова тетерева, к которому подходит
охотник, была закрыта сучками или пнем дерева.
Этот вопрос возбудил общее противоречие
охотников, и некоторые энергически защищали охоту за тетеревятами, но я, уважая вкусы
других, не могу изменить своего.
— Крепость к ружью тетеревов растет с морозами и доходит иногда до такой степени, что приводит в отчаяние
охотника; по крайней мере я и
другие мои товарищи испытали это не один раз на себе.
Она имеет еще ту выгоду, что человек ленивый, старый или слабый здоровьем, который не в состоянии проскакать десятки, верст на охотничьих дрожках или санях, кружась за тетеревами и беспрестанно подъезжая к ним по всякой неудобной местности и часто понапрасну, — такой человек, без сомнения, может с большими удобствами, без всякого утомления сидеть в шалаше на креслах, курить трубку или сигару, пить чай или кофе, который тут же на конфорке приготовит ему его спутник, даже читать во время отсутствия тетеревов, и, когда они прилетят (за чем наблюдает его товарищ), он может, просовывая ружье в то или
другое отверстие, нарочно для того сделанное, преспокойно пощелкивать тетеревков (так выражаются этого рода
охотники)…
Нельзя сказать, чтоб дрозды и с прилета были очень дики, но во множестве всякая птица сторожка, да и подъезжать или подкрадываться к ним, рассыпанным на большом пространстве, по мелкому голому лесу или также по голой еще земле, весьма неудобно: сейчас начнется такое чоканье, прыганье, взлетыванье и перелетыванье, что они сами пугают
друг друга, и много их в эту пору никогда не убьешь, [Мне сказывал один достоверный
охотник, что ему случилось в одну весьма холодную зиму убить на родниках в одно поле восемнадцать дроздов рябинников, почти всех влет, но это дело
другое] хотя с прилета и дорожишь ими.