Неточные совпадения
Мне самому случалось видеть, как он дрожит, сидя
в своем
логове, слыша какой-нибудь приближающийся шум и готовясь вскочить каждую минуту.
Он по справедливости боится и зверя и птицы, и только ночью или по утренним и вечерним зарям выходит из своего дневного убежища, встает с
логова; ночь для него совершенно заменяет день;
в продолжение ее он бегает, ест и жирует, то есть резвится, и вообще исполняет все требования природы; с рассветом он выбирает укромное местечко, ложится и с открытыми глазами, по особенному устройству своих коротких век, чутко дремлет до вечера, протянув по спине длинные уши и беспрестанно моргая своею мордочкой, опушенной редкими, но довольно длинными белыми усами.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое
логово; если же это
логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется,
в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит на стогу или на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет на бедного зайца внезапно из облаков, унесет
в длинных и острых когтях на далекое расстояние и, опустясь на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
Промахи же случаются оттого, что
логово зайца почти всегда защищено: оно прикрыто сучками и прутьями (когда он лежит под срубленной вершиною, что очень любит) или пеньками дерев, завялой крупной травою, вообще каким-нибудь дрязгом, всегда находящимся
в корнях кустов или
в лесной чаще.
Последнее происходит, по моему мнению, от того, что
в траве виден только верх белеющей шерсти, которую заяц, обыкновенно сжимаясь
в комок на
логове, всегда приподнимает: если целить именно
в ту крайнюю черту белизны, которая граничит с воздухом, то заряд ляжет высоко, и случается иногда (случалось и со мною), что дробь выдерет белый пух и осыплет им полукруг около
логова, а заяц Убежит.
Тут надобно уменье сходить зайца, то есть по малику дойти, наконец, до
логова и застрелить его на лежке или
в бег.
Если принять рано утром вечерний малик русака, только что вставшего с
логова, то
в мелкую и легкую порошу за ним, без сноровки, проходишь до полдён: русак сначала бегает, играет и греется, потом ест, потом опять резвится, жирует, снова ест и уже на заре отправляется на
логово, которое у него бывает по большей части
в разных местах, кроме особенных исключений; сбираясь лечь, заяц мечет петли (от двух До четырех), то есть делает круг, возвращается на свой малик, вздваивает его, встраивает и даже четверит, прыгает
в сторону, снова немного походит, наконец после последней петли иногда опять встраивает малик и, сделав несколько самых больших прыжков, окончательно ложится на
логово; случается иногда, что место ему не понравится, и он выбирает другое.
Пешком эта охота слишком тяжела, и потому для отысканья русачьих маликов надобно ездить верхом, а всего лучше
в легких санях; разбирать путаницы всех жировок, или жиров, и ходов не должно, а надобно объезжать их кругом и считать входы и выходы: если нет лишнего выхода — русак лежит тут,
в жирах, что, впрочем, бывает довольно редко; отыскав же выход и увидя, наконец, что заяц начал метать петли, охотник должен уже пешком, с ружьем наготове и с взведенными курками, идти по малику:
логово где-нибудь недалеко, и надобно не зевать и не слишком заглядываться на свежесть следов, а смотреть, нет ли сметки вбок и не лежит ли русак где-нибудь
в стороне.
Любимые места у русака для
логова — сурчины, где он ложится у самой сурочьей норы и прячется
в нее при первой опасности; потом снежные удулы по межам и овражкам:
в них он делает себе небольшое углубление
в виде норы,
в которое ложится; если дует погодка и тащит снежок, то заметет совсем лаз
в его
логово.
Покуда пороши еще мелки и снежной норы сделать нельзя, русаки ложатся предпочтительно по горным долочкам, поросшим каким-нибудь степным кустарником, также по межам, где обыкновенно придувает снег к нагнувшейся высокой траве; нередко сходят они с гор
в замерзшие, камышистые болота (если они есть близко) и выбирают для
логова иногда большие кочки;
в чистой и гладкой степи русаки лежат под кустиками ковыля.
Русаки — большие охотники до хлебной пищи, и потому ближайшие от деревень постоянно посещают хлебные гумна, даже ложатся
в них на день и так бывают смелы, что, несмотря на ежедневные крестьянские работы и на гам народа и стук цепов, остаются спокойно на своих
логовах.
Неточные совпадения
Живая горная вода сочилась из-под каждой горы, катилась по
логам и уклонам, сливалась
в бойкие речки, проходила через озера и, повернув тысячи тяжелых заводских и мельничных колес, вырывалась, наконец, на степной простор, где, как шелковые ленты, ровно и свободно плыли красивые степные реки.
Издали островок не отличишь
в болотной заросли, а ближе
в снегу чернеет что-то, не то волчье
логово, не то яма,
в какой сидят смолу и деготь.
Дорогой Мосей объяснял Артему, по каким местам они шли, какие где речки выпали, какие ключики,
лога, кедровники. Дремучий глухой лес для Мосея представлял лучшую географическую карту. Другим, пожалуй, и жутко, когда тропа уводила
в темный ельник,
в котором глухо и тихо, как
в могиле, а Мосей счастлив. Настоящий лесовик был… Солдата больше всего интересовали рассказы Мосея про скиты, которые
в прежние времена были здесь, — они и шли по старой скитской дороге.
Сказавши это, Лукьяныч махнул рукой и ушел
в свое
логово готовиться к завтрашнему дню. Через полчаса вышел оттуда еще такой же ветхий старик и начал, вместе с Лукьянычем, запрягать
в одноколку мерина.
Характер местности быстро изменялся, и дорога начала забирать
в гору; широкие лесные просеки, глубокие
лога с перекинутым через речку мостиком, покосы с сочной густой травой, пестревшей бледными цветочками, — все кругом было хорошо своеобразной красотой скромного северного пейзажа.