Неточные совпадения
«веретён, веретён!» Сходство это, впрочем, совершенно произвольно, да и крик болотного кулика весьма разнообразен: он очень короток и жив, когда кулик гонит какую-нибудь хищную или недобрую птицу прочь от своего жилища,
как, например, сороку или
ворону, на которую он то налетает,
как ястреб, в угон, то черкает сверху,
как сокол; он протяжен и чист, когда болотный кулик летит спокойно и высоко, и превращается в хриплый стон, когда охотник или собака приближаются к его гнезду или детям.
Этой поскочи не имеет ни одна порода дичи, а потому, по народному понятию, дроздов не следует есть,
как скачущих
ворон, сорок, галок, воробьев и проч.
В это время вальдшнепы очень смирны, сидят крепко, подпускают охотника близко и долго выдерживают стойку собаки: очевидно, что тут бить их весьма нетрудно, особенно потому, что вальдшнепы в мокрую погоду, сами мокрые от дождя, на открытом месте летают тихо,
как вороны: только очень плохой или слишком горячий охотник станет давать в них промахи. подумать, что такая простая, легкая стрельба не доставит удовольствия настоящему, опытному и, разумеется, искусному стрелку, но такая охота редка, кратковременна, вообще малодобычлива, имеет особенный характер, и притом вальдшнеп такая завидная, дорогая добыча, что никогда не теряет своего высокого достоинства.
Неточные совпадения
Городничий. Чш! (Закрывает ему рот.)Эк
как каркнула
ворона! (Дразнит его.)Был по приказанию!
Как из бочки, так рычит. (К Осипу.)Ну, друг, ты ступай приготовляй там, что нужно для барина. Все, что ни есть в долге, требуй.
«Я не ропщу, — сказала я, — // Что Бог прибрал младенчика, // А больно то, зачем они // Ругалися над ним? // Зачем,
как черны
вороны, // На части тело белое // Терзали?.. Неужли // Ни Бог, ни царь не вступится?..»
— В первый раз,
как я увидел твоего коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и прыгал, раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его, в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор все мне опостылело: на лучших скакунов моего отца смотрел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся
вороной скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким, прямым,
как стрела, хребтом; он смотрел мне в глаза своими бойкими глазами,
как будто хотел слово вымолвить.
Как теперь гляжу на эту лошадь:
вороная как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а
какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена —
как собака бегает за хозяином, голос даже его знала!
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон,
вороны как мухи и горизонт без конца…