Одна такая рыба стоит десяти прикормленных!» Несмотря на то, что я много уживал с прикормкой, продолжаю и теперь удить и защищаю ее выгоды, я
должен признаться, что в возражении против нее — много правды, если смотреть на уженье только с его поэтической стороны.
Бесспорно, что крупных окуней удить весело (об огромных нечего и говорить), но я
должен признаться, что частый клев окуней средних и мелких так однообразен, так верен, вытаскиванье их так просто, что все это вместе иногда может так же наскучить, как и тасканье подлещиков.
— Да, вот эта женщина, Марья Николаевна, не умела устроить всего этого, — сказал Левин. — И…
должен признаться, что я очень, очень рад, что ты приехала. Ты такая чистота, что… — Он взял ее руку и не поцеловал (целовать ее руку в этой близости смерти ему казалось непристойным), а только пожал ее с виноватым выражением, глядя в ее просветлевшие глаза.
Максим Максимыч имел глубокие сведения в поваренном искусстве: он удивительно хорошо зажарил фазана, удачно полил его огуречным рассолом, и я
должен признаться, что без него пришлось бы остаться на сухоядении.
Я
должен признаться, что никогда не любил охоты большим обществом и предпочитал охоту в одиночку, вдвоем или много втроем, ибо как скоро будет охотников и собак много, то трудно соблюсти те условия, при которых охота может быть удачна и весела.
Неточные совпадения
Судья тоже, который только что был пред моим приходом, ездит только за зайцами, в присутственных местах держит собак и поведения, если
признаться пред вами, — конечно, для пользы отечества я
должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, — поведения самого предосудительного.
— Я
должен вам
признаться, что я очень плохо понимаю значение дворянских выборов, — сказал Левин.
— Ну, полно, брат, экой скрытный человек! Я,
признаюсь, к тебе с тем пришел: изволь, я готов тебе помогать. Так и быть: подержу венец тебе, коляска и переменные лошади будут мои, только с уговором: ты
должен мне дать три тысячи взаймы. Нужны, брат, хоть зарежь!
Я прибежал к Ламберту. О, как ни желал бы я придать логический вид и отыскать хоть малейший здравый смысл в моих поступках в тот вечер и во всю ту ночь, но даже и теперь, когда могу уже все сообразить, я никак не в силах представить дело в надлежащей ясной связи. Тут было чувство или, лучше сказать, целый хаос чувств, среди которых я, естественно,
должен был заблудиться. Правда, тут было одно главнейшее чувство, меня подавлявшее и над всем командовавшее, но…
признаваться ли в нем? Тем более что я не уверен…
— Нет, считаю это пустою обрядностью. Я
должен вам, впрочем,
признаться, что мне ваш Петр Валерьяныч нравится: не сено по крайней мере, а все же человек, несколько похожий на одного близкого нам обоим человечка, которого мы оба знаем.