Неточные совпадения
Сердце у меня опять замерло, и я готов
был заплакать; но мать приласкала меня, успокоила, ободрила и приказала мне идти в детскую — читать свою книжку и занимать сестрицу, прибавя, что ей теперь некогда с нами
быть и что она поручает мне смотреть за сестрою; я повиновался и медленно пошел назад: какая-то грусть вдруг отравила мою веселость, и даже
мысль, что мне поручают мою сестрицу, что в другое время
было бы мне очень приятно и лестно, теперь не утешила меня.
Житейская мудрость не может
быть понимаема дитятей; добровольные уступки несовместны с чистотой его души, и я никак не мог примириться с
мыслью, что Мироныч может драться, не переставая
быть добрым человеком.
Впоследствии я нашел, что Ик ничем не хуже Демы; но тогда я не в состоянии
был им восхищаться:
мысль, что мать отпустила меня против своего желания, что она недовольна, беспокоится обо мне, что я отпущен на короткое время, что сейчас надо возвращаться, — совершенно закрыла мою душу от сладких впечатлений великолепной природы и уже зародившейся во мне охоты, но место, куда мы приехали,
было поистине очаровательно!
Мысль остаться в Багрове одним с сестрой, без отца и матери, хотя
была не новою для меня, но как будто до сих пор не понимаемою; она вдруг поразила меня таким ужасом, что я на минуту потерял способность слышать и соображать слышанное и потому многих разговоров не понял, хотя и мог бы понять.
Тут-то мы еще больше сжились с милой моей сестрицей, хотя она
была так еще мала, что я не мог вполне разделять с ней всех моих
мыслей, чувств и желаний.
Он даже высказал мне, что считал меня баловнем матери, матушкиным сынком, который отца своего не любит, а родных его и подавно, и всем в Багрове «брезгует»; очевидно, что это
было ему насказано, а моя неласковость, печальный вид и робость, даже страх, внушаемый его присутствием, утвердили старика в таких
мыслях.
В этой
мысли вскоре убедило меня то, что Матвей Васильич
был со мною ласковее, чем с моим товарищем, чего я прежде не замечал.
Как ни
была умна моя мать, но, по ее недостаточному образованию, не могла ей войти в голову дикая тогда
мысль спосылать сына в народное училище, —
мысль, которая теперь могла бы
быть для всех понятною и служить объяснением такого поступка.
Очень странно, что составленное мною понятие о межеванье довольно близко подходило к действительности: впоследствии я убедился в этом на опыте; даже
мысль дитяти о важности и какой-то торжественности межеванья всякий раз приходила мне в голову, когда я шел или ехал за астролябией, благоговейно несомой крестьянином, тогда как другие тащили цепь и втыкали колья через каждые десять сажен; настоящего же дела, то
есть измерения земли и съемки ее на план, разумеется, я тогда не понимал, как и все меня окружавшие.
Мысль о смерти матери не входила мне в голову, и я думаю, что мои понятия стали путаться и что это
было началом какого-то помешательства.
Мысль, что я полезен матери,
была мне очень приятна, я даже гордился тем.
Отец уважал труды крестьян, с любовью говорил о них, и мне
было очень приятно его слушать, а также высказывать мои собственные чувства и детские
мысли.
Сестрицу я любил час от часу горячее; ее дружба очень утешала меня, но я
был старше, более развит и мог только сообщать ей свои
мысли, а не советоваться с ней.
По просухе перебывали у нас в гостях все соседи, большею частью родные нам. Приезжали также и Чичаговы, только без старушки Мертваго; разумеется, мать
была им очень рада и большую часть времени проводила в откровенных, задушевных разговорах наедине с Катериной Борисовной, даже меня высылала. Я мельком вслушался раза два в ее слова и догадался, что она жаловалась на свое положение, что она
была недовольна своей жизнью в Багрове: эта
мысль постоянно смущала и огорчала меня.
Приглашение Прасковьи Ивановны приехать к ней, сказанное между слов,
было сочтено так, за мимолетную
мысль, мелькнувшую у ней в голове, но не имеющую прочного основания.
Фальши у него на уме не
было, а потому он рассказал, что у него
было на
мыслях.
Ему хотелось еще сказать, что если общественное мнение есть непогрешимый судья, то почему революция, коммуна не так же законны, как и движение в пользу Славян? Но всё это
были мысли, которые ничего не могли решить. Одно несомненно можно было видеть — это то, что в настоящую минуту спор раздражал Сергея Ивановича, и потому спорить было дурно; и Левин замолчал и обратил внимание гостей на то, что тучки собрались и что от дождя лучше итти домой.
За последнее время, устраивая смотр мыслям своим, он все чаще встречал среди них такие отрезвляющие, каковы
были мысли о веретене, о паутине, тогда он чувствовал, что высота, на которую возвел себя, — шаткая высота и что для того, чтоб удержаться на этой позиции, нужно укрепить ее какими-то действиями.
Неточные совпадения
Сначала он принял
было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил
мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел
было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные
мысли внушаются юношеству.
Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих, впрочем, много
есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И всё случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в
мыслях. Все это, что
было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
Григорий шел задумчиво // Сперва большой дорогою // (Старинная: с высокими // Курчавыми березами, // Прямая, как стрела). // Ему то
было весело, // То грустно. Возбужденная // Вахлацкою пирушкою, // В нем сильно
мысль работала // И в песне излилась:
В минуты, когда
мысль их обращается на их состояние, какому аду должно
быть в душах и мужа и жены!