Неточные совпадения
«Вот она, страда-то, настоящая-то страда, батюшка Алексей Степаныч, —
говорил главный
староста.
На такие речи
староста обыкновенно отвечал: «Слушаю, будет исполнено», — хотя мой отец несколько раз повторял: «Я, братец, тебе ничего не приказываю, а
говорю только, не рассудишь ли ты сам так поступить?
Я вслушался, что десятник вполголоса
говорил Евсеичу: «Скажи
старосте, что он? али заснул? — не шлет подвод за обмолоченной дикушей».
Я с новым твоим
старостой и
говорить не стану: больно речист».
Вечером,
говоря со
старостой, отец мой сказал: «Все у вас хорошо, да воды только нет.
У них был какой-то
староста, который
говорил моему отцу, чтоб он не всем верил, и что многие из них вовсе не перевозчики, и чтобы мы положились во всем на него.
— За моих любезных сограждан в Шателе! — предложил я наконец, чувствуя, что вино, несмотря на слабый вкус, далеко не слабо. Все встали…
Староста говорил:
Возвращая новому Полкану подорожную,
староста говорил: — Его превосходительству с честною его фамилией потребно пятьдесят лошадей, а у нас только тридцать налицо, другие в разгоне.
Те, которые богаче и сильнее их, помочь не могут, так как сами грубы, нечестны, нетрезвы и сами бранятся так же отвратительно; самый мелкий чиновник или приказчик обходится с мужиками, как с бродягами, и даже старшинам и церковным
старостам говорит «ты» и думает, что имеет на это право.
Со мною от Томска до Иркутска едут два поручика и военный доктор. Один поручик пехотный, в мохнатой папахе, другой — топограф, с аксельбантом. На каждой станции мы, грязные, мокрые, сонные, замученные медленной ездой и тряской, валимся на диваны и возмущаемся: «Какая скверная, какая ужасная дорога!» А станционные писаря и
старосты говорят нам:
Неточные совпадения
«Молодые люди до этого не охотники», — твердил он ей (нечего
говорить, каков был в тот день обед: Тимофеич собственною персоной скакал на утренней заре за какою-то особенною черкасскою говядиной;
староста ездил в другую сторону за налимами, ершами и раками; за одни грибы бабы получили сорок две копейки медью); но глаза Арины Власьевны, неотступно обращенные на Базарова, выражали не одну преданность и нежность: в них виднелась и грусть, смешанная с любопытством и страхом, виднелся какой-то смиренный укор.
— Была я у генеральши Богданович, я
говорила тебе о ней: муж — генерал,
староста Исакиевского собора, полуидиот, но — жулик. Она — бабочка неглупая, очень приметлива, в денежных делах одинаково человеколюбиво способствует всем ближним, без различия национальностей. Бывала я у ней и раньше, а на этот раз она меня пригласила для беседы с Бердниковым, — об этой беседе я тебе после расскажу.
— А вам — зачем
старосту? — спросил печник. — Пачпорт и я могу посмотреть. Грамотный. Наказано — смотреть пачпорта у проходящих, проезжающих, —
говорил он, думая явно о чем-то другом. — Вы — от земства, что ли, едете?
— Все грустит по муже, —
говорил староста, указывая на нее просвирне в кладбищенской церкви, куда каждую неделю приходила молиться и плакать безутешная вдова.
— Хорошо вам
говорить, — заметил Обломов, — вы не получаете от
старосты таких писем…