Неточные совпадения
Моя
мать, при дедушке и при всех, очень горячо ее
благодарила за то, что она не оставила своего крестника и его сестры своими ласками и вниманием, и уверяла ее, что, покуда жива, не забудет ее родственной любви.
Я даже слышал, как мой отец пенял моей
матери и говорил: «Хорошо, что батюшка не вслушался, как ты
благодарила сестру Аксинью Степановну, и не догадался, а то могла бы выйти беда.
Когда же крестная
мать пришла к нам в комнату, то
мать опять
благодарила ее со слезами и целовала ее руки.
Она приходила также обнимать, целовать и
благодарить мою
мать, которая, однако, никаких благодарностей не принимала и возражала, что это дело до нее вовсе не касается.
Мать устроила свое время очень хорошо
благодаря совершенной свободе, которую допускала и даже любила в своем доме Прасковья Ивановна.
Она
благодарила отца и особенно
мать, целовала у ней руки и сказала, что «не ждала нас, зная по письмам, как Прасковья Ивановна полюбила Софью Николавну и как будет уговаривать остаться, и зная, что Прасковье Ивановне нельзя не уважить».
Мать горячо ценила ее добрую и любящую душу и
благодарила ее как умела.
Она
благодарила за него в сильных и горячих выражениях, часто называя мою
мать своим другом.
Разумеется, Татьяна Степановна охотно на все согласилась и не находила слов
благодарить мою
мать за ее «великие милости и благодеяния».
Напротив того, Павел
поблагодарил мать холодно («точно укусить хотел»), тотчас же вышел в отставку («так, без материнского благословения, как оглашенный, и выскочил на волю!») и поселился в Дубровине.
Возвратись домой, Маня немножко сплакнула,
поблагодарила мать за ее любовь и внимание и тихо заключилась в свою комнатку. С тех пор сюда не входил никто, кроме Иды, которая сообщала мне иногда по секрету, что Маня до жалости грустна и все-таки по временам тяжело задумывается.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты,
благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что
мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
Она улыбалась тому, что, хотя она и говорила, что он не может узнавать, сердцем она знала, что не только он узнает Агафью Михайловну, но что он всё знает и понимает, и знает и понимает еще много такого, чего никто не знает, и что она,
мать, сама узнала и стала понимать только
благодаря ему.
Княжна подошла к своей
матери и рассказала ей все; та отыскала меня в толпе и
благодарила. Она объявила мне, что знала мою
мать и была дружна с полдюжиной моих тетушек.
Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке
мать, но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и,
поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе.
Шагая взад и вперед по тесной моей комнате, я остановился перед ним и сказал, взглянув на него грозно: «Видно, тебе не довольно, что я,
благодаря тебя, ранен и целый месяц был на краю гроба: ты и
мать мою хочешь уморить».