Неточные совпадения
Где-то нашли родниковую воду; я слышал, как толковали об этом; развели огонь,
пили чай, а мне дали
выпить отвратительной римской ромашки с рейнвейном, приготовили кушанье, обедали, и все отдыхали, даже мать моя спала долго.
В жаркое летнее утро, это
было в исходе июля, разбудили нас с сестрой ранее обыкновенного:
напоили чаем за маленьким нашим столиком; подали карету к крыльцу, и, помолившись богу, мы все пошли садиться.
Мы напились
чаю и
поели супу из курицы, который сварил нам повар.
Я сейчас начал просить отца, чтоб больного старичка положили в постель и
напоили чаем; отец улыбнулся и, обратясь к Миронычу, сказал: «Засыпка, Василий Терентьев, больно стар и хвор; кашель его забил, и ухвостная пыль ему не годится; его бы надо совсем отставить от старичьих работ и не наряжать в засыпки».
Мать отвечала очень почтительно, что напрасно матушка и сестрица беспокоятся о нашем кушанье и что одного куриного супа
будет всегда для нас достаточно; что она потому не дает мне молока, что
была напугана моей долговременной болезнью, а что возле меня и сестра привыкла
пить постный
чай.
В зале тетушка разливала
чай, няня позвала меня туда, но я не хотел отойти ни на шаг от матери, и отец, боясь, чтобы я не расплакался, если станут принуждать меня, сам принес мне
чаю и постный крендель, точно такой, какие присылали нам в Уфу из Багрова; мы с сестрой (да и все) очень их любили, но теперь крендель не пошел мне в горло, и, чтоб не принуждали меня
есть, я спрятал его под огромный пуховик, на котором лежала мать.
Мавлютке принесли скамейку, на которой он с трудом уселся; ему подали
чаю, и он
выпил множество чашек.
Мать, разостлав на ней свой дорожный салоп и положа свои же подушки, легла отдохнуть и скоро заснула, приказав, чтобы мы и
чай пили без нее.
Кажется, отвратительнее этой избы я не встречал во всю мою жизнь: нечистота, вонь от разного скота, а вдобавок ко всему узенькие лавки, на которых нельзя
было прилечь матери, совершенно измученной от зимней дороги; но отец приставил кое-как скамейку и устроил ей местечко полежать; она ничего не могла
есть, только напилась
чаю.
Поутру, когда мы опять остановились
пить чай, я узнал, что мои страхи
были не совсем неосновательны: у нас точно замерз
было чувашенин, ехавший форейтором в нашем возке.
Подали самовар и стали нас
поить чаем; тут пришла мать; она вся
была мокрая от духоты в дедушкиной горнице, в которой
было жарко, как в бане.
Нас позвали
пить чай в залу, куда приходили мать, тетушки и бабушка, но поодиночке и на короткое время.
Я боялся даже идти
пить чай в бабушкину комнату, потому что надобно
было проходить в девичьей мимо известного коридора.
После
чаю у бабушки в горнице начались разговоры о том, как умирал и что завещал исполнить дедушка, а также о том, что послезавтра
будут его хоронить.
Когда мы пришли, ранее обыкновенного,
пить чай в бабушкину горницу, то все тетушки и бабушка
были уже одеты в дорожные платья; у крыльца стояло несколько повозок и саней, запряженных гусем.
Пили чай, обедали и ужинали у бабушки, потому что это
была самая большая комната после залы; там же обыкновенно все сидели и разговаривали.
Гости еще не вставали, да и многие из тех, которые уже встали, не приходили к утреннему
чаю, а
пили его в своих комнатах.
Дети
будут пить чай, обедать и ужинать у себя в комнатах; я отдаю вам еще столовую, где они могут играть и бегать; маленьким с большими нечего мешаться.
Вскоре после
чаю, который привелось нам
пить немедленно после обеда, пришла к нам маменька и сказала, что более к гостям не пойдет и что Прасковья Ивановна сама ее отпустила, заметив по лицу, что она устала.
Бабушка не хотела разгавливаться до полученья петой пасхи и кулича, но мать сказала, что
будет пить чай со сливками, и увела меня с собою.
Правду сказать, настоящим-то образом разгавливались бабушка, тетушки и отец: мать постничала одну Страстную неделю (да она уже и
пила чай со сливками), а мы с сестрицей — только последние три дня; но зато нам
было голоднее всех, потому что нам не давали обыкновенной постной пищи, а питались мы ухою из окуней, медом и
чаем с хлебом.
В несколько дней сборы
были кончены, и 2 августа, после утреннего
чаю, распростившись с бабушкой и тетушкой и оставив на их попечение маленького братца, которого Прасковья Ивановна не велела привозить, мы отправились в дорогу в той же, знакомой читателям, аглицкой мурзахановской карете и, разумеется, на своих лошадях.
Чаю в харчевне нельзя
было достать, но и тут помог нам хозяин: под горою, недалеко от нас, жил знакомый ему купец; он пошел к нему с Евсеичем, и через час мы уже
пили чай с калачами, который
был и приятен, и весьма полезен всем нам; но ужинать никто из нас не хотел, и мы очень рано улеглись кое-как по лавкам на сухом сене.
Нас потчевали
чаем и завтраком; хотели
было потчевать моего отца и мать, но я заглянул к ним в дверь, мать махнула мне рукой, и я упросил, чтоб к ним не входили.
Потом воротились, кушали
чай и кофе, потом
был обед, за которым происходило все точно то же, что я уже рассказывал не один раз: гости
пили,
ели, плакали, поминали и — разъехались.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на
чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку
выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на
чай.
Он больше виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он черт знает чего плеснул туда, я должен
был выбросить его за окно. Он меня морил голодом по целым дням…
Чай такой странный: воняет рыбой, а не
чаем. За что ж я… Вот новость!
— Коли всем миром велено: // «Бей!» — стало,
есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — //
Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
Теперь, как виноватая, // Стою перед соседями: // Простите! я
была // Спесива, непоклончива, // Не
чаяла я, глупая, // Остаться сиротой…