Тут случилась неожиданность: Алеша вдруг чихнул; на скамейке мигом притихли. Алеша встал и пошел в их сторону. Это был действительно Смердяков, разодетый, напомаженный и чуть ли не завитой, в лакированных ботинках. Гитара
лежала на скамейке. Дама же была Марья Кондратьевна, хозяйкина дочка; платье на ней было светло-голубое, с двухаршинным хвостом; девушка была еще молоденькая и недурная бы собой, но с очень уж круглым лицом и со страшными веснушками.
Две ночи, благодарение Богу, были теплые; я даже чувствовал,
лежа на скамейке, как от каменных плит тротуара, нагревшихся за день, исходит сухой жар.
Так раздумывал Савин, прервав беседу и притворившись спящим,
лежа на скамейке вагона, пока его неугомонные спутники все мечтали о возмездии и строили воздушные планы о разгроме прусской армии и о взятии Эльзаса и Лотарингии.
Неточные совпадения
Однажды, часу в седьмом утра, Базаров, возвращаясь с прогулки, застал в давно отцветшей, но еще густой и зеленой сиреневой беседке Фенечку. Она сидела
на скамейке, накинув по обыкновению белый платок
на голову; подле нее
лежал целый пук еще мокрых от росы красных и белых роз. Он поздоровался с нею.
На полу беседки под навесом
лежало что-то прикрытое рогожей. И еще что-то, тоже прикрытое,
лежало на листе синей сахарной бумаги,
на скамейке,
на которой в летние дни садилась публика, ожидавшая поезда. Однажды я видел здесь Урмановых. Они сидели рядом. Оба были веселы и красивы. Он, сняв шляпу, проводил рукой по своим непокорным волосам, она что-то оживленно говорила ему.
В этот день я смотрел из окна чертежной
на белый пустой парк, и вдруг мне показалось, что в глубине аллеи я вижу Урманова. Он шел по цельному снегу и остановился у одной
скамейки. Я быстро схватил в вестибюле шляпу и выбежал. Пробежав до половины аллеи, я увидел глубокий след, уходивший в сторону Ивановского грота. Никого не было видно, кругом
лежал снег, чистый, нетронутый. Лишь кое-где виднелись оттиски вороньих лапок, да обломавшиеся от снега черные веточки пестрили белую поверхность темными черточками.
Часовенка, где ставили мертвых, была маленькая, деревянная. Выстроена она была
на черном дворе и окрашена серою краской. Со двора острожного ее было совсем не видно. Убранство часовни состояло из довольно большого образа Знамения божией матери, голубого деревянного креста, покрытого белым ручником, да двух длинных
скамеек,
на которых ставили гробы. Теперь одна из этих
скамеек была пуста, а
на другой
лежал Настин ребенок.
— Да, это нужно… Вот я тово… — проговорил Тихон Павлович и вдруг как-то помимо воли докончил: — А я, брат,
лежал тут
на скамейке да и слышал, как ты… с девкой-то обходился… Ловко ты с ними умеешь…