Неточные совпадения
Погода стояла мокрая или холодная, останавливаться в поле было невозможно, а потому кормежки и ночевки в чувашских, мордовских и татарских деревнях очень нам наскучили; у татар еще было лучше, потому что у них избы были
белые, то есть с трубами, а в курных избах чуваш и мордвы кормежки были нестерпимы: мы так рано выезжали с ночевок, что останавливались кормить лошадей именно в то время, когда еще топились печи; надо было
лежать на лавках, чтоб не задохнуться от дыму, несмотря на растворенную дверь.
В
белой татарской избе, на широких нарах,
лежала груда довольно сальных перин чуть не до потолка, прикрытых с одной стороны ковром; остальная часть нар покрыта была
белою кошмою.
Один раз, бродя между этими разноцветными, иногда золотом и серебром вышитыми, качающимися от ветра, висячими стенами или ширмами, забрел я нечаянно к тетушкину амбару, выстроенному почти середи двора, перед ее окнами; ее девушка, толстая,
белая и румяная Матрена, посаженная на крылечке для караула, крепко спала, несмотря на то, что солнце пекло ей прямо в лицо; около нее висело на сошках и
лежало по крыльцу множество широких и тонких полотен и холстов, столового
белья, мехов, шелковых материй, платьев и т. п.
Кроме отворенных пустых сундуков и привешенных к потолку мешков, на полках, которые тянулись по стенам в два ряда, стояло великое множество всякой всячины, фаянсовой и стеклянной посуды, чайников, молочников, чайных чашек, лаковых подносов, ларчиков, ящичков, даже бутылок с новыми пробками; в одном углу
лежал громадный пуховик, или, лучше сказать, мешок с пухом; в другом — стояла большая новая кадушка, покрытая
белым холстом; из любопытства я поднял холст и с удивлением увидел, что кадушка почти полна колотым сахаром.
Идет она на высокое крыльцо его палат каменных; набежала к ней прислуга и челядь дворовая, подняли шум и крик; прибежали сестрицы любезные и, увидамши ее, диву дались красоте ее девичьей и ее наряду царскому, королевскому; подхватили ее под руки
белые и повели к батюшке родимому; а батюшка нездоров
лежит, нездоров и нерадошен, день и ночь ее вспоминаючи, горючими слезами обливаючись; и не вспомнился он от радости, увидамши свою дочь милую, хорошую, пригожую, меньшую, любимую, и дивился красоте ее девичьей, ее наряду царскому, королевскому.
В таком настроении одной ночью или, вернее, перед утром, мне приснилось, будто я очутился в узком пустом переулке. Домов не было, а были только высокие заборы. Над ними висели мутные облака, а внизу
лежал белый снег, пушистый и холодный. На снегу виднелась фигурка девочки в шубке, крытой серым сукном и с белым кроличьим воротником. И казалось — плакала.
Голова, шея до самого зоба, спина, крылья и конец хвоста темно — или черно-бурого цвета с каким-то едва приметным, зеленовато-сизым отливом, а зоб, хлупь, подбой крыльев и хвоста — блестяще белые, как снег; по краям крыльев
лежит белая же полоса.
Вынули вторые рамы, и весна ворвалась в комнату с удвоенной силой. В залитые светом окна глядело смеющееся весеннее солнце, качались голые еще ветки буков, вдали чернели нивы, по которым местами
лежали белые пятна тающих снегов, местами же пробивалась чуть заметною зеленью молодая трава. Всем дышалось вольнее и лучше, на всех весна отражалась приливом обновленной и бодрой жизненной силы.
Луговский окинул взглядом помещение; оно все было занято рядом полок, выдвижных, сделанных из холста, натянутого на деревянные рамы, и вделанных, одна под другой, в деревянные стойки. На этих рамах сушился «товар». Перед каждыми тремя рамами стоял неглубокий ящик на ножках в вышину стола: в ящике
лежали белые круглые большие овалы.
Неточные совпадения
Сам больной, вымытый и причесанный,
лежал на чистых простынях, на высоко поднятых подушках, в чистой рубашке с
белым воротником около неестественно тонкой шеи и с новым выражением надежды, не спуская глаз, смотрел на Кити.
Сергей Иванович, не отвечая, осторожно вынимал ножом — тупиком из чашки, в которой
лежал углом
белый сот меду, влипшую в подтекший мед живую еще пчелу.
Говорит она нам вдруг, что ты
лежишь в
белой горячке и только что убежал тихонько от доктора, в бреду, на улицу и что тебя побежали отыскивать.
Вся в цветах
лежала в нем девочка, в
белом тюлевом платье, со сложенными и прижатыми на груди, точно выточенными из мрамора, руками.
Сверху, под
белою простыней,
лежала заячья шубка, крытая красным гарнитуром; [Гарнитур — толстая шелковая ткань, изготовляемая на французских фабриках в Туре.] под нею было шелковое платье, затем шаль, и туда, вглубь, казалось, все
лежало одно тряпье.