Неточные совпадения
Она привезла с собою двух
дочерей, которые
были постарше меня; она оставила их погостить у дедушки с бабушкой и сама дня через три уехала.
Это
были: старушка Мертваго и двое ее сыновей — Дмитрий Борисович и Степан Борисович Мертваго, Чичаговы, Княжевичи, у которых двое сыновей
были почти одних лет со мною, Воецкая, которую я особенно любил за то, что ее звали так же как и мою мать, Софьей Николавной, и сестрица ее, девушка Пекарская; из военных всех чаще бывали у нас генерал Мансуров с женою и двумя
дочерьми, генерал граф Ланжерон и полковник Л. Н. Энгельгардт; полковой же адъютант Волков и другой офицер Христофович, которые
были дружны с моими дядями, бывали у нас каждый день; доктор Авенариус — также: это
был давнишний друг нашего дома.
Дом
был весь занят, — съехались все тетушки с своими мужьями; в комнате Татьяны Степановны жила Ерлыкина с двумя
дочерьми; Иван Петрович Каратаев и Ерлыкин спали где-то в столярной, а остальные три тетушки помещались в комнате бабушки, рядом с горницей больного дедушки.
Матери моей очень не понравились эти развалины, и она сказала: «Как это могли жить в такой мурье и где тут помещались?» В самом деле, трудно
было отгадать, где тут могло жить целое семейство, в том числе пять
дочерей.
Бабушка же и тетушка ко мне не очень благоволили, а сестрицу мою любили; они
напевали ей в уши, что она нелюбимая
дочь, что мать глядит мне в глаза и делает все, что мне угодно, что «братец — все, а она — ничего»; но все такие вредные внушения не производили никакого впечатления на любящее сердце моей сестры, и никакое чувство зависти или негодования и на одну минуту никогда не омрачали светлую доброту ее прекрасной души.
Мне также жалко
было расставаться с Багровом и со всеми его удовольствиями, с удочкой, с ястребами, которыми только что начинали травить, а всего более — с мохноногими и двухохлыми голубями, которых две пары недавно подарил мне Иван Петрович Куроедов, богатый сосед тетушки Аксиньи Степановны, сватавшийся к ее
дочери, очень красивой девушке, но еще слишком молодой.
Чтобы не так
было скучно бабушке без нас, пригласили к ней Елизавету Степановну с обеими
дочерьми, которая обещала приехать и прожить до нашего возвращенья, чему отец очень обрадовался.
Ей
было не скучно в это время, потому что в Чурасове постоянно гостили две
дочери Миницких, с которыми она очень подружилась.
У Катерины Ивановны Кальпинской
было три
дочери и один сын, еще маленький.
Покойница матушка верила им во всем, на все смотрела их глазами и по слабости своей даже не смела им противиться; вы — также; но вам простительно: если родная мать
была на стороне старших сестер, то где же вам, меньшой
дочери, пойти против них? вы с малых лет привыкли верить и повиноваться им.
Миницкие не замедлили приехать и привезти с собою двух старших
дочерей. Мы с сестрицей любили их, очень им обрадовались, и у нас опять составились и прежние игры, и прежние чтения. С утра до вечера мы
были неразлучны с сестрой, потому все комнатные наши занятия и забавы
были у нас общие.
Много у него
было всякого богатства, дорогих товаров заморскиих, жемчугу, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны; и
было у того купца три
дочери, все три красавицы писаные, а меньшая лучше всех; и любил он
дочерей своих больше всего своего богачества, жемчугов, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны — по той причине, что он
был вдовец и любить ему
было некого; любил он старших
дочерей, а меньшую
дочь любил больше, потому что она
была собой лучше всех и к нему ласковее.
Вот и собирается тот купец по своим торговым делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство, и говорит он своим любезным
дочерям: «
Дочери мои милые,
дочери мои хорошие,
дочери мои пригожие, еду я по своим купецкиим делам за тридевять земель, в тридевятое царство, тридесятое государство, и мало ли, много ли времени проезжу — не ведаю, и наказываю я вам жить без меня честно и смирно; и коли вы
будете жить без меня честно и смирно, то привезу вам такие гостинцы, каких вы сами похочете, и даю я вам сроку думать на три дня, и тогда вы мне скажете, каких гостинцев вам хочется».
Честной купец призадумался и сказал потом: «Хорошо,
дочь моя милая, хорошая и пригожая: привезу я тебе таковой венец; знаю я за морем такова человека, который достанет мне таковой венец; а и
есть он у одной королевишны заморския, а и спрятан он в кладовой каменной, а и стоит та кладовая в каменной горе, глубиной на три сажени, за тремя дверьми железными, за тремя замками немецкими.
Призадумался честной купец и, подумав мало ли, много ли времени, говорит ей таковые слова: «Хорошо,
дочь моя милая, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет; а и
есть он у
дочери короля персидского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной: и схоронен тот тувалет в терему каменном, высокиим, и стоит он на горе каменной, вышина той горы в триста сажен, за семью дверьми железными, за семью замками немецкими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину персидскому и день и ночь, с саблею наголо булатного, и ключи от тех дверей железныих носит королевишна на поясе.
Не может он только найти заветного гостинца для меньшой любимой
дочери, аленького цветочка, краше которого не
было бы на белом свету.
А
есть у меня три
дочери, три
дочери красавицы, хорошие и пригожие; обещал я им по гостинцу привезть: старшей
дочери — самоцветный венец, средней
дочери — тувалет хрустальный; а меньшой
дочери — аленькой цветочик, какого бы не
было краше на белом свете.
Старшим
дочерям гостинцы я сыскал, а меньшой
дочери гостинца отыскать не мог; увидел я такой гостинец у тебя в саду, аленькой цветочик, какого краше нет на белом свете, и подумал я, что такому хозяину богатому, богатому, славному и могучему, не
будет жалко цветочка аленького, о каком просила моя меньшая
дочь любимая.
Я отпущу тебя домой невредимого, награжу казной несчетною, подарю цветочик аленькой, коли дашь ты мне слово честное купецкое и запись своей руки, что пришлешь заместо себя одну из
дочерей своих, хорошиих, пригожиих; я обиды ей никакой не сделаю, а и
будет она жить у меня в чести и приволье, как сам ты жил во дворце моем.
Так и пал купец на сыру землю, горючьми слезами обливается; а и взглянет он на зверя лесного, на чудо морское, а и вспомнит он своих
дочерей, хорошиих, пригожиих, а и пуще того завопит источным голосом: больно страшен
был лесной зверь, чудо морское.
А и как мне
быть, коли
дочери мои, хорошие и пригожие, по своей воле не похочут ехать к тебе?
И возговорит тогда честной купец своим
дочерям родимыим, хорошиим и пригожиим: «Не потерял я своего богатства великого, а нажил казны втрое-вчетверо; а
есть у меня другая печаль, и скажу вам об ней завтрашний день, а сегодня
будем веселитися».
И возговорит отцу
дочь меньшая, любимая: «Не плачь, не тоскуй, государь мой батюшка родимый; житье мое
будет богатое, привольное: зверя лесного, чуда морского я не испугаюся,
буду служить ему верой и правдою, исполнять его волю господскую, а может, он надо мною и сжалится.
После ужина вошла она в ту палату беломраморну, где читала она на стене словеса огненные, и видит она на той же стене опять такие же словеса огненные: «Довольна ли госпожа моя своими садами и палатами, угощеньем и прислугою?» И возговорила голосом радошным молодая
дочь купецкая, красавица писаная: «Не зови ты меня госпожой своей, а
будь ты всегда мой добрый господин, ласковый и милостивый.
Прошло мало ли, много ли времени: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, — захотелось молодой
дочери купецкой, красавице писаной, увидеть своими глазами зверя лесного, чуда морского, и стала она его о том просить и молить; долго он на то не соглашается, испугать ее опасается, да и
был он такое страшилище, что ни в сказке сказать, ни пером написать; не токмо люди, звери дикие его завсегда устрашалися и в свои берлоги разбегалися.
Не слушала таких речей молода купецка
дочь, красавица писаная, и стала молить пуще прежнего, клясться, божиться и ротитися, что никакого на свете страшилища не испугается и что не разлюбит она своего господина милостивого, и говорит ему таковые слова: «Если ты стар человек —
будь мне дедушка, если середович —
будь мне дядюшка, если же молод ты —
будь мне названой брат, и поколь я жива —
будь мне сердечный друг».
И отец ее, честной купец, похвалил ее за такие речи хорошие, и
было положено, чтобы до срока ровно за час воротилась к зверю лесному, чуду морскому
дочь хорошая, пригожая, меньшая, любимая; а сестрам то в досаду
было, и задумали они дело хитрое, дело хитрое и недоброе: взяли они, да все часы в доме целым часом назад поставили, и не ведал того честной купец и вся его прислуга верная, челядь дворовая.
Тогда все тому подивилися, свита до земли преклонилася. Честной купец дал свое благословение
дочери меньшой, любимой и молодому принцу-королевичу. И проздравили жениха с невестою сестры старшие завистные и все слуги верные, бояре великие и кавалеры ратные, и нимало не медля принялись веселым пирком да за свадебку, и стали жить да поживать, добра наживать. Я сама там
была, пиво-мед
пила, по усам текло, да в рот не попало.