Неточные совпадения
После я
узнал, что мой отец и Княжевичи продолжали уговаривать мою мать отдать меня немедленно на казенное содержание в казанскую гимназию, убеждая ее тем, что теперь есть ваканция, а впоследствии, может быть, ее
не будет; но мать моя ни за что
не согласилась и сказала решительно, что ей надобно по крайней мере год
времени, чтобы совладеть с своим сердцем, чтобы самой привыкнуть и меня приучить к этой мысли.
Я
не знаю, как пошла бы моя жизнь дальше; но тут внезапно все переменилось; на третий день, во
время обеда, Евсеич подал мне записочку от матери, которая писала ко мне, что она стосковалась,
не простившись со мною как следует, и что она, отъехав девяносто верст, воротилась назад, чтоб еще раз взглянуть на меня хотя одну минуту.
Напрасно уверял меня дядька, что теперь распутица, что из Аксакова нельзя проехать в Бугуруслан (уездный город, находящийся в двадцати пяти верстах от нашей деревни), — я ничего
не хотел слушать; я хорошо
знал и помнил, что, несмотря ни на какое
время, каждую неделю ездили на почту.
Мать моя
не знала, что и делать; особенно пугало ее то, что во
время обморока показывались у меня на лице судорожные подергиванья и пена на губах, признак зловещий.
Директором гимназии точно был определен помещик Лихачев; но своекоштные ученики долго его и в глаза
не знали, потому что он посещал гимназию обыкновенно в обеденное
время, а в классы и
не заглядывал.
Товарищи ли мои были совсем другие мальчики, чем прежде, или я сделался другим —
не знаю, только я
не замечал этого, несносного прежде, приставанья или тормошенья учеников; нашлись общие интересы, родилось желание сообщаться друг с другом, и я стал ожидать с нетерпением того
времени, когда надо ехать в гимназию.
Третью причину я
узнал впоследствии: мать моя хотела, чтобы все
время, свободное от ученья, на праздниках зимней вакации, я проводил с нею, а
не в семействе жены Ивана Ипатыча.
Я
знал, что Григорий Иваныч
не прекратит своих занятий со мной и отнимет у меня много
времени; к тому же мне показалась неприятною его скрытность.
За несколько дней до возвращения моего с Григорьем Иванычем из Аксакова, когда в гимназии собрались уже почти все ученики, какой-то отставной военный чиновник,
не знаю почему называвшийся квартермистром, имевший под своею командой всех инвалидов, служивших при гимназии, прогневался на одного из них и стал его жестоко наказывать палками на заднем дворе, который отделялся забором от переднего и чистого двора, где позволялось играть и гулять в свободное
время всем воспитанникам.
Воспитанникам, назначенным в студенты,
не произвели обыкновенных экзаменов, ни гимназических, ни университетских, а, напротив, все это
время употребили на продолжение ученья, приготовительного для слушанья университетских лекций;
не знаю, почему Григорий Иваныч, за несколько дней до акта, отправил меня на вакацию, и мы с Евсеичем уехали в Старое Аксаково, Симбирской губернии, где тогда жило все мое семейство.
Я
не знаю, какая была тому первоначальная причина, и сам очень бы желал уяснить себе эту перемену; правда, несколько ничего
не значущих неудовольствий поселяли на
время некоторую холодность между нами, но без постороннего участия, без каких-нибудь посторонних влияний они никак
не могли бы произвести таких важных последствий, каких никто
не мог ожидать.
Я
не стану распространяться о том, как устроивала свое городское житье моя мать, как она взяла к себе своих сестер, познакомилась с лучшим казанским обществом, делала визиты, принимала их, вывозила своих сестер на вечера и на балы, давала у себя небольшие вечера и обеды; я мало обращал на них внимания, но помню, как во
время одного из таких обедов приехала к нам из Москвы первая наша гувернантка, старуха француженка, мадам Фуасье, как влетела она прямо в залу с жалобою на извозчиков и всех нас переконфузила, потому что все мы
не умели говорить по-французски, а старуха
не знала по-русски.
Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить
время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а
не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я
не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
— Во
времена досюльные // Мы были тоже барские, // Да только ни помещиков, // Ни немцев-управителей //
Не знали мы тогда. //
Не правили мы барщины, // Оброков
не платили мы, // А так, когда рассудится, // В три года раз пошлем.
Покуда шли эти толки, помощник градоначальника
не дремал. Он тоже вспомнил о Байбакове и немедленно потянул его к ответу. Некоторое
время Байбаков запирался и ничего, кроме «
знать не знаю, ведать
не ведаю»,
не отвечал, но когда ему предъявили найденные на столе вещественные доказательства и сверх того пообещали полтинник на водку, то вразумился и, будучи грамотным, дал следующее показание:
А глуповцы стояли на коленах и ждали.
Знали они, что бунтуют, но
не стоять на коленах
не могли. Господи! чего они
не передумали в это
время! Думают: станут они теперь есть горчицу, — как бы на будущее
время еще какую ни на есть мерзость есть
не заставили;
не станут — как бы шелепов
не пришлось отведать. Казалось, что колени в этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую сторону.
Каким образом об этих сношениях было узнано — это известно одному богу; но кажется, что сам Наполеон разболтал о том князю Куракину во
время одного из своих petits levе́s. [Интимных утренних приемов (франц.).] И вот в одно прекрасное утро Глупов был изумлен,
узнав, что им управляет
не градоначальник, а изменник, и что из губернии едет особенная комиссия ревизовать его измену.