Пой красы моей возлюбленной,
Пой
любовь мою к ней пламенну;
Исчисляй мои страданья все,
Исчисляй моей дни горести.
Неточные совпадения
Встревоженный и огорченный, со всеми ласками горячей
любви я приставал с расспросами к
моей матери.
Все
мои деревенские удовольствия вдруг потеряли свою прелесть, ни к чему меня не тянуло, все смотрело чужим, все опостылело, и только
любовь к матери выросла в таких размерах, которые пугали ее.
Упадышевский нежно любил меня и, с заботливостью матери, всякий день осматривал
мое платье и постель, чистоту рук, тетрадей и книг; он часто твердил мне, чтобы я всегда смотрел в глаза Николаю Иванычу и ничего не возражал на его замечания и выговоры; из
любви к старику, я исполнял в точности его наставления.
Езжали также изредка на живописные горные родники пить чай со всей семьей под тенистыми березами; но брать грибы казалось матери
моей нестерпимо скучным; отец же
мой и тетка, напротив, весьма любили ездить по грибки, и я разделял их
любовь.
Дома вся семья встретила меня с нежною
любовью, а радости матери
моей — и описать нельзя!
Мать
моя вела с ним самую живую переписку, и он должен был оценить ее ум, необыкновенную материнскую
любовь и постоянную к нему дружбу, основанную на уважении к его строгим нравственным правилам.
Когда
моя мать достигла исполнения этого пламенного и давнишнего своего желания, она была так счастлива; так светла и радостна, что я глубоко почувствовал, что с
любовью матери никакая другая
любовь сравниться не может.
Григорий Иваныч так хорошо, так понятно объяснял мне красоты поэтические, мысль автора и достоинство выражений, что
моя склонность к литературе скоро обратилась в страстную
любовь.
Я уверял ее, но, к сожалению, никогда не мог уверить вполне, что сам горячо люблю Григорья Иваныча, что только в семействе и в деревне развлекся я разными любимыми предметами и новою, еще неиспытанною мною, охотою с ружьем, но что в городе я об одном только и думаю, как бы заслужить
любовь и одобрение
моего воспитателя, и что одно его ласковое слово делает меня вполне счастливым.
Мы с Александром Панаевым были убиты, уничтожены: я — в
моем самолюбии, в
моей любви к театру, Панаев — в
любви к университетской красавице.
Тяжело, горько было мне это лишение; страдала
моя любовь к театру, страдало
мое самолюбие от успехов
моего соперника Дмитриева; но делать было нечего.
Хлестаков. Нет, я влюблен в вас. Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную
любовь мою, то я недостоин земного существования. С пламенем в груди прошу руки вашей.
В нежности матушкиной я не сумневался; но, зная нрав и образ мыслей отца, я чувствовал, что
любовь моя не слишком его тронет и что он будет на нее смотреть как на блажь молодого человека.
— Да; но мне не хотелось заговаривать с теткой до нынешней недели, до получения письма. Я знаю, она не о
любви моей спросит, а об имении, войдет в подробности, а этого ничего я не могу объяснить, пока не получу ответа от поверенного.
— О, как мало знают те, которые никогда не любили! Мне кажется, никто еще не описал верно любви, и едва ли можно описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах. К чему предисловия, описания? К чему ненужное красноречие?
Любовь моя безгранична… Прошу, умоляю вас, — выговорил наконец Старцев, — будьте моей женой!
Неточные совпадения
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю
мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Милон. А! теперь я вижу
мою погибель. Соперник
мой счастлив! Я не отрицаю в нем всех достоинств. Он, может быть, разумен, просвещен, любезен; но чтоб мог со мною сравниться в
моей к тебе
любви, чтоб…
Стародум. Оттого,
мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце
мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная
любовь ваша…
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему
любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на
любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно,
мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Он не верит и в
мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это
мое чувство, но он знает, что я не брошу сына, не могу бросить сына, что без сына не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая женщина, — это он знает и знает, что я не в силах буду сделать этого».