Неточные совпадения
Совет гимназии предложил главному надзирателю (он же
был инспектором) Николаю Ивановичу Камашеву проэкзаменовать меня, а
доктору Бенису освидетельствовать в медицинском отношении.
Молодости, красоте, уму и слезам моей матери трудно
было отказать в сочувствии;
доктор и докторша полюбили ее, и
доктор дал ей обещание, что в случае малейшего моего нездоровья
будут мне оказаны все медицинские пособия.
Его слова
были вдохновением свыше, потому что
доктор,
будучи весьма почтенным человеком, не отличался нежностию и мягкостию характера; слезы мои потекли еще сильнее, но мне стало легче.
Я не знаю, что бы со мной
было, если б и в третий срок я не получил письма; но в середине недели, именно поутру в среду 14 апреля, мой добрый Евсеич, после некоторого приготовления, состоявшего в том, что «верно, потому нет писем, что матушка сама едет, а может
быть, и приехала», объявил мне с радостным лицом, что Марья Николавна здесь, в гимназии, что без
доктора ее ко мне не пускают и что
доктор сейчас приедет.
На другой день, поутру, мать моя должна
была приехать к директору до приезда к нему Камашева с рапортом, выпросить позволения приезжать ко мне в больницу два раза в день и потом вымолить обещание: отпустить меня в деревню на попечение родителей впредь до выздоровления, если
доктор найдет это нужным.
Не могу сказать, до какой степени
было это справедливо; но
доктор этим не удовольствовался: он утверждал, что у меня
есть какое-то расширение в коленках и горбоватость ножных костей, что для этого также нужно телодвижение на вольном воздухе и продолжительное употребление декокта (какого не помню), которым предлагал снабдить меня из казенной аптеки.
Хотя какая-то темная догадка мелькала у меня в уме, что эта ложь
будет способствовать моему освобождению из гимназии, но я долго не мог заснуть, смущаясь, что завтра должен сказать неправду, которую и Василий Петрович и
доктор сейчас увидят и уличат меня.
На этих днях тебя
будут свидетельствовать другие
доктора, и ты должен им сказать, что у тебя болят ноги, Христиан Карлыч уверяет, что оттого тебя выпустят из гимназии».
Она немедленно уехала к Бенису и часа через два опять приехала ко мне с блистающим радостью лицом:
доктора прямо от меня отправились в совет гимназии, где подписали общее свидетельство, в котором
было сказано, что «совершенно соглашаясь с мнением г-на
доктора Бениса, они считают необходимым возвратить казенного воспитанника Аксакова на попечение родителей в деревню; а к прописанному для больного декокту полагают нелишним прибавить такие-то медикаменты и предписать впоследствии крепительные холодные ванны».
Сколько
было бы шуму, если б так чудотворно вылечил меня какой-нибудь славный
доктор!
Надобно сказать, что в это время она
была так тяжело больна, что лучший тогда
доктор, Шиц, привезенный немедленно из Симбирска, не имел надежды к ее выздоровлению.
— Вот тут, через три дома, — хлопотал он, — дом Козеля, немца, богатого… Он теперь, верно, пьяный, домой пробирался. Я его знаю… Он пьяница… Там у него семейство, жена, дети, дочь одна есть. Пока еще в больницу тащить, а тут, верно, в доме же
доктор есть! Я заплачу, заплачу!.. Все-таки уход будет свой, помогут сейчас, а то он умрет до больницы-то…
Улавливая отдельные слова и фразы, Клим понял, что знакомство с русским всегда доставляло доктору большое удовольствие; что в 903 году
доктор был в Одессе, — прекрасный, почти европейский город, и очень печально, что революция уничтожила его.
Неточные совпадения
Содержание
было то самое, как он ожидал, но форма
была неожиданная и особенно неприятная ему. «Ани очень больна,
доктор говорит, что может
быть воспаление. Я одна теряю голову. Княжна Варвара не помощница, а помеха. Я ждала тебя третьего дня, вчера и теперь посылаю узнать, где ты и что ты? Я сама хотела ехать, но раздумала, зная, что это
будет тебе неприятно. Дай ответ какой-нибудь, чтоб я знала, что делать».
А он по своей усидчивости, добросовестности к работе, — он натянут до последней степени; а давление постороннее
есть, и тяжелое, — заключил
доктор, значительно подняв брови.
— Да, sa compagne [его спутница] позвала меня, и я постаралась успокоить его: он очень болен и недоволен
был доктором. А я имею привычку ходить зa этими больными.
Крик
был так страшен, что Левин даже не вскочил, но, не переводя дыхания, испуганно-вопросительно посмотрел на
доктора.
Домашний
доктор давал ей рыбий жир, потом железо, потом лапис, но так как ни то, ни другое, ни третье не помогало и так как он советовал от весны уехать за границу, то приглашен
был знаменитый
доктор.