Неточные совпадения
Отец и мать ездили в собор помолиться и еще куда-то, по своим
делам, но меня с собою не брали, боясь жестоких крещенских морозов.
Итак, недели через две, познакомясь предварительно через Княжевича со всеми лицами, с которыми надобно было иметь
дело, и помолясь усердно богу,
отец мой подал просьбу директору Пекену.
Я попросил позволения писать и писал к
отцу и к матери весь
день и весь вечер, и почти беспрестанно плакал.
Потом
дни через два
отец свозил меня поудить и в Малую и в Большую Урему; он ездил со мной и в Антошкин враг, где на самой вершине горы бил сильный родник и падал вниз пылью и пеной; и к Колоде, где родник бежал по нарочно подставленным липовым колодам; и в Мордовский враг, где ключ вырывался из каменной трещины у подошвы горы; и в Липовый, и в Потаенный колок, и на пчельник, между ними находившийся, состоящий из множества ульев.
Езжали также изредка на живописные горные родники пить чай со всей семьей под тенистыми березами; но брать грибы казалось матери моей нестерпимо скучным;
отец же мой и тетка, напротив, весьма любили ездить по грибки, и я
разделял их любовь.
К медицинским книгам она получила привычку, находясь несколько лет при постели своего больного
отца; она имела домашнюю аптеку и лечила сама больных не только своих, но и чужих, а потому больных немало съезжалось из окружных деревень;
отец мой в этом добром
деле был ее деятельным помощником.
У
отца моего много сидело налимов в больших плетеных сажалках — и вкусная налимья уха и еще вкуснейшие пироги с налимьими печенками почти всякий
день бывали у нас на столе, покуда всем так не наскучивали, что никто не хотел их есть.
Всю светлую неделю провел я невесело: мать была нездорова и печальна,
отец молчалив; он постоянно сидел за бумагами по тяжебному
делу с Богдановыми о каком-то наследстве, — это
дело он выиграл впоследствии.
Отец всякий
день ходил на мельницу наблюдать прибыль воды.
Отец мой слепо вверился Краснову, и хотя старый мельник Болтуненок и некоторые крестьяне, разумеющие несколько мельничную постройку, исподтишка ухмылялись и покачивали головами, но на вопросы моего
отца: «Каков Краснов-то, как разумеет свое
дело? нарисовал весь план на бумаге и по одному глазомеру бьет сваи, и все приходятся по своим местам!» — всегда отвечали с простодушным лукавством русских людей: «Боек, батюшка, боек.
Я с Евсеичем не сходил с пруда и нигде уже больше не удил; даже
отец мой, удивший очень редко за недосугом, мог теперь удить с утра до вечера, потому, что большую часть
дня должен был проводить на мельнице, наблюдая над разными работами: он имел полную возможность удить, не выпуская из глаз всех построек и осматривая их от времени до времени.
Должно упомянуть, что за неделю до нашего отъезда была пущена в ход новая мельница. Увы, оправдались сомнения Болтуненка и других: вода точно шла тише по обводному каналу и не поднимала шести поставов; даже на два молола несравненно тише прежнего.
Отец мой, разочарованный в искусстве Краснова, прогнал его и поручил хоть кое-как поправить
дело старому мельнику.
Все
дела наши, благодаря участию Упадышевского, устроились без всякого затруднения, и через месяц
отец, мать и сестрица уехали в Аксаково; но в продолжение этого месяца Григорий Иваныч, умевший оценить мою мать, часто бывал у нас, хотя считался большим домоседом, и прочная, на взаимном уважении основанная дружба, доказанная впоследствии многими важными опытами, образовалась между ними.
В воскресенье же и праздничные
дни я беспрестанно бегал в дом и почти перестал ходить к родственницам моего
отца, к Киреевой и Сафоновой, у которых прежде бывал часто.
Я плакал, ревел, как маленькое дитя, валялся по полу, рвал на себе волосы и едва не изорвал своих книг и тетрадей, и, конечно, только огорчение матери и кроткие увещания
отца спасли меня от глупых, безумных поступков; на другой
день я как будто очнулся, а на третий мог уже заниматься и читать вслух моих любимых стихотворцев со вниманием и удовольствием; на четвертый
день я совершенно успокоился, и тогда только прояснилось лицо моего наставника.
Следующий
день, по несчастию, был почтовый, и я написал к
отцу и к матери большое письмо, в котором не пощадил моего наставника и позволил себе такие оскорбительные выражения, от которых краснею и теперь.
Соседки расходились, и в сердце пьяницы поселялась робкая надежда. Давно, признаться, она уж начала мечтать о Михаиле Золотухине — вот бы настоящий для Клавденьки муж! — да посмотрит, посмотрит на дочку, вспомнит о покойном муже, да и задумается. Что, ежели в самом
деле отец свой страшный недуг дочери передал? что, если она умрет? Куда она тогда с своей пьяной головой денется? неужто хоть одну минуту такое несчастье переживет?!
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой
отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Унтер-офицерша. По ошибке,
отец мой! Бабы-то наши задрались на рынке, а полиция не подоспела, да и схвати меня. Да так отрапортовали: два
дни сидеть не могла.
В
день Симеона батюшка // Сажал меня на бурушку // И вывел из младенчества // По пятому годку, // А на седьмом за бурушкой // Сама я в стадо бегала, //
Отцу носила завтракать, // Утяточек пасла.
Софья. Я получила сейчас радостное известие. Дядюшка, о котором столь долго мы ничего не знали, которого я люблю и почитаю, как
отца моего, на сих
днях в Москву приехал. Вот письмо, которое я от него теперь получила.
—
Дела этого рода решаются, как вам известно, духовным ведомством;
отцы же протопопы в
делах этого рода большие охотники до мельчайших подробностей, — сказал он с улыбкой, показывающей сочувствие вкусу протопопов.